— Я когда был лейтенантом… — выразительно начал Вересов, но так же выразительно и замолчал.
— Ну, мне всего полгода до старлея осталось, — снимая куртку, вздохнул Никита.
Он не догадался сходить за фонариком, но Вересов снял с ключей дистанционный пульт от своей машины. Фонарик там совсем крохотный, но лучше что-то, чем ничего.
Никита влез в проем, Вересов передал ему фонарик. Он посветил в сторону от себя и увидел человекообразное существо, которое сидело на полу под теплой трубой теплотрассы.
— Не убивай! — в ужасе пробормотал человек.
— Ты кто такой?
— Не убивайте!
— Нужен ты мне… Из полиции я.
Никита спрыгнул на пол. Помещение действительно небольшое. Но на полу, как это ни странно, ковер, на котором лежал кем-то выброшенный ортопедический матрас. Белье заменяли какие-то лохмотья.
— Ты кто такой, спрашиваю?
— Слава.
— Живешь здесь?
— Не выгоняй, начальник!
— Посмотрим.
— Куда я в такой холод?
— А я смотрю, ты здесь освоился.
Глаза постепенно привыкали к темноте, разбавленной светом из основной секции.
— Да живу я здесь.
— Ты бы хотя бы мылся иногда.
— Да хожу в приют… Через день… Иногда… — С каждым словом голос бомжа становился все тише.
— А кошки твои где?
— Кошки? Мои?
— Здесь что, кошек нет?
— Да как же нет? Только что мимо пробежала, — сказал Вересов, который слышал разговор, оставаясь по ту сторону стены.
— А вам кошки нужны?
— А если нужны?
— Ну, могу поймать.
— И задушить?
— А надо?
— И сколько тебе за это платили?
— Кто платил?
Никита попросил Вересова достать из куртки конверт с фотографиями. И когда фотография Петрушина оказалась у него в руке, показал ее бомжу. Подсвечивать фонариком не пришлось, тот прекрасно видел все и без того.
— Узнаешь?
— Я кошек не душил!.. Он сам!
— А эту девушку видел?
Бомж узнал Веронику, кивнул.
— Здесь, в подвале видел?
— Нет.
— А где?
— Ну, она мусор выносила, а я там… работаю…
— Работаешь?
— Ну, чтобы чисто возле баков было… Меня за это не трогают… Сегодня утром рыбки хорошей достал. Не хотите?
— С этим ее видел? — Никита ткнул пальцем на лицо Петрушина.
— Э-э… — задумался бомж.
— Думай. На пиво к рыбке.
— Видел. Они в такси садились… Лучше водки.
— Когда?
— Ну, недавно…
— Когда конкретно?
— Ну, после Нового года… После старого Нового года.
— Четырнадцатого января? Пятнадцатого, шестнадцатого?
— Пятнадцатого… Или шестнадцатого…
— В такси, говоришь?
— Ну да.
— А почему именно в такси? Может, просто бомбила?
— Да нет, шашечки были… И название…
— Какое название?
— Э-э, не помню… Помню, что название было…
— На две бутылки дам.
— Да при чем здесь это… Просто не помню… — Слава чуть не заскулил с досады.
— А ты себя по лбу стукни, — пошутил Никита.
Но бомж воспринял его всерьез и ударил себя кулаком по голове.
— Сапоги!.. Название — «Сапоги»!
— Такси «Сапоги»? — засмеялся Вересов.
— Во! Сапоги-скороходы!.. Такси «Скороход»!..
— Уже ближе к теме, — улыбнулся Никита.
Это не просто зацепка, а реальная подсказка. Найти таксиста, который забрал Петрушина и Веронику, будет нетрудно.
— Два сапога, — сказал бомж.
— Два такси было?
— Нет, в паре два сапога. Две бутылки… И за этого одна, — показал на фотографию осмелевший Слава.
— А не обожрешься?
— Так я ж не один… Друзья придут…
Никита выбрался из бомжацкой каморки, надел куртку, вернул фотографии на место и вынул бумажник. Отец у него человек не бедный, но и не очень богатый. Деньгами особо не баловал, и пятьсот рублей для Никиты — это не так уж и мало. Но добро и благотворительность сейчас в тренде, а он привык идти в ногу со временем.
С таксистом затруднений не возникло. Вышли на фирму, пробили личность, встретились с ним.
— Ну да, и этот был, и эта была! — кивнул пожилой азиат с пышной гривой.
Никита сидел у него в машине. Он развалился в кресле, сложил руки на груди, давая понять, что слушает внимательно и со всеми подробностями.
— Она ему говорит, слушай, зачем такси, у меня же машина? А он — это знак!
— В смысле, знак? — не понял Никита.
— Ну, я думал, это они такси вызвали. А оказывается, не они… Они куда-то шли, смотрят, моя машина стоит. Садятся, называют адрес… Я потом уже понял, что это не они такси вызывали…
— А шли они куда?
— Я откуда знаю?.. Из подъезда шли…
— Вместе шли?
— Ну да, вместе… Хотя нет, она из подъезда вышла, а этот откуда-то со стороны появился… Или вместе вышли, уже не помню.
— А куда поехали, помните?
— В Малаховку. Там за Малаховкой дачный поселок, там я их и высадил… Девушка все спрашивала, зачем он ее туда везет… Имя забыл. Она его по имени называла…
— Кирилл?
— Да, да, Кирилл…
— Так зачем он ее в Малаховку привез?
— Он не сказал. То есть сказал, но ей на ухо, чтобы я не слышал. А она громко ответила, что ерунда, никто ничего не узнает…
— Еще о чем говорили?
— Да о чем-то шептались, — пожал плечами таксист. — Она сказала, что он может за нее не волноваться, она знает, что говорить… А вот кому говорить, не сказала…
Таксист на карте показал место, где он высадил пассажиров. Прямо на дороге, вдоль которой, причем с двух сторон, тянулись дачные поселки. Никите и Вересову ничего не оставалось, как отправиться на место. На дорогу ушло почти два часа. Пробки.
Никита первым делом обратил внимание на снег. Где-то проезды расчищены, где-то нет. Не везде к домам можно было пройти, не говоря уже о том, чтобы проехать. Вересов же искал глазами видеокамеры, но, увы. И людей у дороги не было, только машины время от времени проезжали.
