— С тех пор, как все поняла.
— Что ты поняла?
— Что это Петрушин убил Игонина.
— Ты это знала, а я парился на киче, да?
— Я дала понять Бусыгину.
— Ты и ему дала?
— Можешь думать обо мне все, что угодно, — почти не размыкая губ, проговорила Лиза.
— И еще я могу тебя убить.
— Ты мужчина, хочешь убить — убей.
— Я мужчина, а ты слабая баба… Скажи, что у тебя передок слабый! Недержание бешенства!
— Недержание у тебя, — презрительно скривила губы Лиза, чем окончательно разозлила Олега.
Так захотелось влепить ей пощечину, да со всей силы. Но он всего лишь толкнул ее. Лиза упала, ударилась локтем о пол, скривилась от боли. И губы сжала, чтобы не расплакаться.
— Ну, чего лежишь? Поднимайся!.. Или тебе нравится лежать под мужиками?
— Что ты купил? — спросила она, поднимаясь.
— А чем ты Петрушина поила?
— С ним я не пила. А с тобой выпью.
— А я тебе налью?
Лиза скинула куртку, прямо в сапогах прошла на кухню. Слышно было, как она полезла в шкаф, похоже, за сковородой. Олег начал успокаиваться. Она, конечно, сука, и место ей на свалке жизни, но пусть сначала хотя бы яичницу приготовит.
На плите приятно зашкворчало. Милый сердцу звук домашнего тепла и уюта. Олег так мечтал вернуться домой, обнять жену, выпить с ней, забраться в ванну… Петрушина он ей не простит, секса не будет, но выпить ведь он может, почему нет?
Он взял два чистых стакана, наполнил свой, выпил, только затем налил Лизе. И себе тоже. Достал сигареты, зажигалку, положил на стол. Лиза лишь вопросительно глянула на него, но ничего не сказала.
— Да, закурил вот.
В армии, на последних месяцах службы, он завязал с этим пагубным пристрастием, но в СИЗО привычка вернулась. Безнадега заела.
— Кирилл тоже курит, — сказала она.
— Это ты нарочно? — зыркнул на нее Олег.
— Но мне все равно, что будет с его легкими.
— Да?
— Нет желания заботиться о нем.
— Зато обо мне позаботилась. Чтобы я не переживал за свой супружеский долг. Петрушина нашла, чтобы он меня заменил, да?
— Я его не искала… И к себе не подпускала… Старалась не подпускать.
— Может, вы вместе с ним Игонина завалили?
Лиза дернулась, как будто ей в спину всадили нож. Она резко повернулась к Олегу, но глянула не на него, а на свой стакан. И залпом выпила.
— Я знала, что ты это скажешь.
— А вдруг?
— Если я в чем-то виновна, пусть меня посадят. А если нет… Я все равно от тебя уйду.
— Скатертью дорога!
Лиза кивнула, повернула к выходу, но Олег подставил ногу. Да, они должны расстаться, но так не хотелось, чтобы она уходила.
— Стоять!
Она удивленно глянула на него.
— Тебе же нравится, когда с тобой как с дешевкой, да? Или Петрушин пылинки с тебя сдувал?
— Когда как… Давай так, я сейчас уйду, а если ты вдруг захочешь меня вернуть…
— Не захочу.
— Пусти!
— Твой Петрушин Веронику убил.
— Как убил?
Это явно стало для Лизы новостью. И шоком. Она сдала назад и, рукой опираясь о стол, села на табурет.
— А ты не знала?
— Нет.
— И кто Игонина «заказал», не знаешь?
— Мне никто ничего не говорил…
— Начальница Игонина и «заказала».
— Да, Кирилл намекал… И Бусыгину я сказала…
— Так, погоди!..
Олег задумался. Он помнил тот день, когда произошло самое страшное. Он спешил к Лизе, а на пути у него встала та самая начальница, о которой говорил Никита. Юлия Максимовна кого-то увидела за его спиной… Петрушина она увидела. Который шел от Лизы. Они вместе были… Ну и парочка!.. Но Лиза ничем не лучше!..
— С Вероникой что? — спросил он.
— А Вероника много знала…
— Я ничего об этом не знаю.
— А почему ты ничего не знаешь? Потому что Бусыгин тебе не доверяет! Значит, в чем-то подозревает…
— Думаешь, я боюсь тюрьмы?
— А чего ты боишься?
— То, чего я боюсь, уже случилось. — Лиза взяла бутылку, наполнила стаканы.
— Что случилось?
— Я изменила тебе… — Она залпом выпила и закрыла глаза, из которых брызнули слезы. — Я никогда себе этого не прощу! И ты меня не прощай! Отпусти, пожалуйста, домой.
Олег опустил ногу и рукой показал на дверь. Лиза мышкой прошуршала мимо, в прихожей надела куртку. Она действительно собралась уходить. И ведь уйдет… А там, в Нижнем, — Петрушин!
— Стоять!
Он поймал ее за руку, когда она закрывала за собой дверь, и затащил ее обратно в дом. Она попыталась вырваться, но на помощь не звала.
— К Петрушину собралась?
— Даже не думала!
— Думала!
— Он для меня больше не существует.
— Ну да, конечно.
— Я правда не хочу его видеть.
— Ну-ну, — усмехнулся Олег.
— Но если он… — Лиза с отчаянием глянула на него.
— Что, если?
— Я не могу ехать домой. Вдруг он там!
— Если ехать, то вместе, — кивнул он.
— Зачем вместе?
— Да хотелось бы поговорить с этим уродом.
— Ты даже не представляешь… насколько он опасен.
— Я тоже опасен. И я ему это докажу, — усмехнулся Олег.
— Ты очень хороший. — Лиза уперлась руками ему в грудь, на мгновение склонила голову и резко оттолкнулась.
— Я тебе не верю, — качнул он головой, — но тебе нельзя никуда ехать. Ты должна сидеть дома. И ждать.
— Кого ждать?
— Петрушина. Вместе будем ждать. И если что… — Олег показал, как нужно скручивать петуху голову.
— Ты самый лучший!
Лиза прильнула к нему, поцеловала. И снова подалась назад.
— Стоять!
Олег схватил ее за руку, притянул к себе. Внутри его поднялась тяжелая вязкая волна с острым горячим гребнем. И, чтобы не захлебнуться, он должен был обрушить эту волну на Лизу. В конце концов, она его жена, и он имеет полное на это право.
— Ну, если ты хочешь, — прошептала она, плотно прижимаясь к нему.
Волна захлестнула их обоих, швырнула на диван, закружила, закувыркала. Лиза не любила грубый секс, но Олег ее не щадил. Хоть какое-то наказание за Петрушина. И она воспринимала это как должное, даже подстегивала его…
