Конопатый приземлился в узком проходе между кухней и ванной. Вика глянула на него удивленно, а на Олега — восхищенно.
— Я не по! Эт чо, наших бьют? — взревел за спиной небритый и поднял руку с сжатым кулаком.
Олег отреагировал в самый последний момент. Увернуться он не успел, но смог слегка наклонить голову, и кулак прошел вдоль щеки.
Было больно, зато после пропущенного удара он оказался куда в более выгодном положении, чем противник. И рубанул по всем правилам боксерской науки — движение ног, толчок бедра, разгон руки — и сильный удар в голову.
Небритый упал на спину, подпрыгнул будто мячик, сел. А на Олега сзади набросился конопатый. Одной рукой обхватил его шею, другой — усилил нажим и потянул на себя.
— Хана тебе, мусор! — шипел он.
Олег попытался вырваться, но конопатый не давал ему шансов. А его гость поднялся, приготовился бить. И ударил он как раз в тот момент, когда конопатый ослабил хватку. Послышался звук удара, звон битого стекла. Тело за спиной ослабло, стало падать. Похоже, Вика пустила в ход бутылку.
— Васька, я тебе сейчас мозги вышибу! — взвизгнула она.
Конопатый разжал руки, Олег вскочил на ноги. Вика стояла с ружьем в руках и водила стволами из стороны в сторону. Конопатый потянулся к ней, в надежде, что девушка не сможет выстрелить, но Олег ударил его ногой в голову и с кулаками обрушился на небритого. Эти уроды могли его убить, поэтому Олег не знал пощады.
Небритый вырубился, и Олег взялся за конопатого — взял его на удушающий прием.
— Отпущу, когда сдохнешь, — прохрипел он ему на ухо.
— Олег, не надо! — дрожащим от волнения голосом проговорила Вика.
— Пусть скажет, где Петрушин!
Васька захрипел, пытаясь что-то сказать, но не смог и засучил ногами. Олег слегка разжал руки:
— Ну!
— Карась знает.
— Может, он у Карася?
— Нет. Но Карась знает…
— Убью, если наврал!
Васька назвал адрес, и Олег рванул на выход. Каждая секунда дорога.
Машина пересекла городскую черту, но Никита не смог перенастроиться и сбавить скорость. Сначала он попал на треножную камеру, а затем его остановило живое к ней приложение. Гаишник спокойно поднял жезл, и Никите пришлось остановиться.
Инспектор представился, Никита предъявил ему права, страховку. А Птицын раскрыл свои «корочки»:
— Капитан Птицын, отдел по раскрытию убийств!
— И что? — угрюмо глянул на него гаишник.
— То! Человека у вас тут сейчас убивают!
— А платить все равно придется… — весело заметил Никита.
Инспектор кивнул в сторону камеры и подленько так усмехнулся. Он, конечно, мог отменить видеофакт, но это будет стоить.
— Командир, это не шутка! — Одну руку Никита протянул за документами, а другой показал на Птицына. — А штраф заплатим.
— А если не успеют убить, заплатим вдвойне, — подал голос Мотыгин.
Инспектор хотел что-то сказать, но здравый смысл шепнул ему на ухо, и он, махнув рукой, вернул документы. Но счастливого пути не пожелал.
— Это хорошо, что ты из ГИБДД ушел, — сказал Птицын, когда Никита разогнался.
— А то был бы таким вот «бэдэ», — хлопнул его по плечу Мотыгин.
— Я на трассе не стоял, жезлом не околачивал, — качнул головой Никита.
— А камеры — это зло…
Птицын не успел закончить фразу, как зазвонил телефон. На проводе был Вересов.
— Вы уже в Нижнем? — спросил он.
— Да, и нам уже привет выписали. По почте придет, — усмехнувшись, ответил Никита.
— Петрушин на камере «засветился». В Нижнем. На автовокзале.
— Когда?
— Утром. И Кондакова «засветилась», и он. Кондакова садилась в такси, а он к ней подсел. Что там в машине было, надо выяснять…
Вересов назвал и номер машины, и телефон, по которому можно было связаться с водителем. Для него работа закончилась, а для Никиты только начиналась.
Дверь не открывалась, похоже, дома никого не было. Но Олег продолжал жать на клавишу звонка.
— Ну, сколько можно?! — возмутился кто-то за спиной. Голос манерный, звучание протяжное.
Олег оглянулся и увидел черноглазого, хорошо одетого парня лет двадцати пяти. От него почему-то пахло не мужским одеколоном, а женскими духами. В руке у него был ключ, которым он собирался открыть квартиру.
— Ты Карась?
— Что значит, Карась? — От возмущения парень хватанул ртом воздух, как это делает выброшенная на берег рыба. — Моя фамилия Карасев. Но я не карась!.. А полицию я уже вызвал!
— Зачем?
— А что ты здесь делаешь? Что тебе здесь надо? — Карась не торопился открывать дверь.
— Полицию жду.
— Полицию?! Здесь?!
— Но ты же вызвал.
— Вообще-то я для себя вызвал.
— Я не знаю, какую полицию ты ждешь, а мне нужна полиция, которая возьмет за яйца твоего дружка Петрушина.
— За что, простите, возьмет? — захлопал глазами Карась.
— Тебя! За Петрушу!
— Не надо меня брать!
— За укрывательство пойдешь!
— Не надо брать, я сам!.. Только я не знаю, где Петрушин!
— Знаешь!
— Здесь его точно нет! — показал на дверь квартиры парень.
— А это мы сейчас узнаем.
— А тебе он зачем?
— Есть два варианта, или ты открываешь дверь ключом, или я выбиваю ее головой.
Олег сгреб Карасева в охапку и с силой толкнул его на дверь. Но сам же и удержал, чтобы он не врезался в нее головой.
— Ты что, псих! — возмущенно протянул парень.
— Петрушин где?
— Я не знаю!
— Тогда держись!
Карасев пытался сопротивляться, но Олег выжал из себя всю силу. Парень всерьез поверил, что из него может выйти отличный таран.
— Не надо! Не надо!..
— Где Петрушин?
— Ну, я точно не знаю…
— Знаешь!
— Я знаю, где он может быть…
— Где? — спросил Олег.
— В Караганде!.. Может, сначала познакомимся? — Карасев смотрел на него возмущенно, но вместе с тем и влюбленно.
— Петрушин где?
— Сначала познакомимся. — Парень вставил ключ в замочную скважину.
— Игорь, — назвал первое, что пришло в голову, Олег.
Карасев открыл дверь и повел рукой, приглашая зайти.
