Фаири охотно пояснил:
— Тогда обвиняемый при всех прочих выясненных обстоятельствах признается виновным в совершении преступления и передаётся палачу для исполнения приговора.
— И каков будет приговор?
— Смерть, разумеется.
— Почему? Ведь насколько я понял, никто не пострадал? — теперь седеющий маг уже не скрывал напряжённого интереса.
— Потому что неподсуден лишь умысел, не покинувший пределов сознания, — голос судьи звучал почти скорбно. — Умысел же исполненный наказывается равной себе мерой. Желающий смерти получает её. Разве в этом нет истинной справедливости?
Глава Надзорного совета подумал и согласно кивнул.
Фаири повторил свой вопрос:
— Есть ли среди присутствующих человек, готовый отдать свой голос в защиту обвиняемого?
Спрашивать такое было несколько глупо, если не сказать, смешно, но правила требовали неукоснительного следования, хотя сейчас лишь зря тянули время. Конечно, маги поддержат друг друга, суду отвалят сотню-другую монет, что-то перепадёт мне, и все мы разойдёмся по разным сторонам, довольные или старающиеся удовольствоваться. Осталось только дождаться, пока глава Надзорных поднимется и скажет...
— За — не знаю, а против — пожалуйста!
Эти слова прозвучали вовсе не со стороны кресла и были произнесены голосом, который, похоже, будет вечно преследовать меня в ночных кошмарах.
Какого демона ОН сюда припёрся?!
Моя старая знакомая Тень спрыгнула с дерева, пружинисто приземлившись на стриженую траву, выпрямилась и, нарочито безмятежно улыбаясь, подошла к заседательскому столу.
— Какая надобность заставила вас появиться на заседании столь возмутительным образом? — Судья хоть и был неприятно удивлён, но отдавал себе отчёт в том, что нарушитель правил — наёмный убийца, и плодить ссоры без особой необходимости будет глупо и опасно. — Вам известно, что за необъявленное вмешательство в ход заседания полагается уплата извинительной подати?
— Конечно-конечно, господин судья! — Тень согнулась в поклоне. — Сколько изволите назначить?
— Обычная ставка — «орёл», но учитывая обстоятельства дела... Два «орла».
Хапуга. Даже по мелочи не желает быть щедрым и справедливым? А не боится, что ему это когда-нибудь аукнется? Ну да, его выбор. Пусть живёт по-своему.
Убийца покопался в складках куртки, а когда правая ладонь снова предстала нашим глазам, ловкие пальцы отправили один за другим два серебряных кругляшка в полёт, поймали при возвращении и с глухим стуком шлёпнули монеты на стол перед судьёй. Толстяк благосклонно принял вытребованное подношение и с чинной неторопливостью прикрыл его листом бумаги.
— Так что привело вас сюда, милейший?
— Любопытство, господин судья.
Растерявшийся от по-младенчески невинной улыбки Тени Фаири переспросил:
— Вы никогда не видели судебных заседаний?
— И надеюсь, больше никогда не увижу! Нет, мне вовсе не интересно смотреть, как осуждают или оправдывают людей. Мне хотелось бы задать вопрос одному из людей, здесь находящихся.
— Кому же именно?
— Господину магу. Но не тому, кто умышлял убийство, а другому. Тому, кто сейчас решает, становиться соучастником или нет.
Глава Надзорного совета угрожающе сузил глаза, но ничем иным не выдал своих истинных чувств:
— Что бы я ни решил, вы не вправе оспорить моё решение.
— И не собираюсь! — весело заявила Тень. — Решайте, что пожелаете! Только скажите, хотя бы мне одному, можно даже на ушко... Вы, в самом деле, готовы пойти против закона, которому служите?
— Почему вы задаёте такой вопрос?
— Потому что хочу знать, ради чего вы это делаете. Или — ради кого?
Маг встал, крутанул шеей, разминая затёкшие от неудобной спинки мышцы:
— Значит, я иду против закона?
— Ага.
— А не подскажете, против какого?
Убийца ухмыльнулся во весь рот:
— А то сами не знаете? Или считаете, что это по-людски, спасать преступника от наказания?
— Если вы имеете в виду господина старшего распорядителя Попечительского совета, то его вина не доказана.
— Как не доказана и невиновность.
— Именно поэтому я и собираюсь выступить поручителем. Вы хотите мне это запретить?
— Запретить? Что вы! — Улыбка Тени стала ещё шире. — Ни в коем случае! Но вам наверняка будет любопытно узнать, что это покушение — не первое на счёту того, кого вы защищаете.
Глава Надзорных приподнял левую бровь, а довольное лицо Трэммина превратилось в неподвижную маску.
— Объяснитесь!
— Охотно! — Убийца чуть развернулся, чтобы видеть всех слушателей. — Пять дней назад присутствующий здесь господин первый раз заказал в Гильдии убийство Маллета Нивьери. Правда, тогда не упоминалось ни имён, ни прочих важных подробностей, сказано было лишь: убить молодого человека определённой наружности и в определённом месте.
— Месте? — переспросил седеющий маг, правильно расценив значение нажима, которым Тень выделила последние слова.
— Да. В одной из комнат некоего Виноградного дома. Сам по себе подобный заказ ничем не примечателен, но заказчик почему-то умолчал о том, что жертва является магом. И если бы не досадная случайность, убийство состоялось бы. Надеюсь, вы и без моих объяснений понимаете, к чему оно могло привести?
Он, конечно же, понял. А поняв, принял решение: повернулся и направился под сень сливовых деревьев, прочь от судейского стола.
Фаири рассеянно проводил главу Надзорных взглядом до первых стволов, но потом спохватился и повторил свой вопрос:
— Есть ли среди присутствующих человек, готовый отдать свой голос в пользу обвиняемого?
Ответом послужили молчание и спина главы Надзорного совета, удаляющегося неспешно, почти неохотно. Но мне было не до разгадывания причин происходящего, потому что я не верил. Ни удивлённо моргающим глазам, ни ушам, слышащим одну только тишину, когда должно было бы звучать торжествующее ликование, причём вовсе не с моей стороны. И как выяснилось спустя несколько вдохов, поражён поворотом событий оказался не я один.
Судья, совершенно не предполагавший подобного исхода заседания, нервно потёр ладони, поглядывая то на меня, то на Трэммина, чьи черты так и оставались судорожно замершими.
— Если голоса в поручительство не прозвучало, следовательно...
Ну да, и дураку понятно, а уж нам, только что выслушавшим любезное разъяснение судебных правил, яснее ясного: суд завершён решением, не допускающим кривотолков и разночтений. Господин старший распорядитель Попечительского совета признан виновным в заказе убийства, и остаётся лишь... Самая малость. Привести смертный приговор в исполнение. Правда, на пути правосудия находилось весьма серьёзное препятствие. Отсутствие опыта.
