Холли коротко улыбнулась.
– Нет.
– Хочешь, чтобы я ее уволил?
Холли уставилась на него, не понимая, шутил он или говорил серьезно. Однако, на всякий случай, воспротивилась:
– Нет, конечно нет. Я чувствую себя виноватой перед ней.
– Почему?
– Когда-то ты приказал ей уволить меня напрямую, не через отдел кадров, а потом дал ей таинственный конверт с выходным пособием. Она неглупа и догадалась, что мы переспали.
– Почему это должно ее волновать?
Он действительно не понимал?
– Потому что она влюблена в тебя.
– Неужели?
– Как и большинство женщин, полагаю. Даже я почти была в тебя влюблена.
Криштиану внимательно посмотрел на Холли.
– Ты была влюблена в меня?
– Ты знал, что в течение года я часто убирала в твоем пентхаусе?
Он отрицательно покачал головой.
– Когда твоя постоянная горничная Камилла болела или ей нужно было отвезти внуков в школу, я постоянно ее подменяла. Протирая пыль с твоих фотографий, я часто смотрела на твое лицо и думала, что было бы, если бы:
– Да?
Он подошел ближе и положил руку ей на голое плечо. Ее охватила дрожь. Лифт достиг нужного этажа, и дверь со звуком открылась.
– Но это было до того, как я узнала, каков ты. Теперь ничто на свете не заставит меня полюбить тебя снова.
Холли вышла из лифта с высоко поднятой головой.
– Я не знаю, что такое любовь. – Криштиану говорил вполголоса. – Однако с того момента, как впервые услышал, как ты поешь, понял, что ты особенная.
Задрожав от его короткого прикосновения, она попыталась улыбнуться.
– Спасибо. Собственно, я приехала в Нью-Йорк вся в мечтах стать всемирно известной певицей.
– Певицей?
Холли тихо рассмеялась.
– Неужели ты думаешь, что я проделала такой большой путь из Западной Вирджинии, чтобы работать горничной в твоем отеле?
– У тебя, несомненно, замечательный голос, – улыбнулся Криштиану. – Я почувствовал всем сердцем ту песню. Твой голос – первое, на что я обратил внимание. – Он скользнул взглядом по ее лицу, обнаженным плечам, пышному телу под хлопковым сарафаном. – Хочешь знать, что стало вторым?
Волна тепла прошла через нее, щеки покраснели.
– Нет.
«Может быть, он делал это не нарочно, – подумала она. – Может, для него флиртовать, как дышать». Ну, не может он по-прежнему хотеть ее. Хотя что-то в его глазах заставило ее задуматься.
Криштиану взял детское кресло и подал Холли знак идти за ним.
– Ты можешь переночевать сегодня здесь.
Смущенная, она последовала за ним в гостевую комнату, которую много раз убирала.
– Кто теперь здесь делает уборку?
– По-прежнему Камилла. Понятия не имею, кто ей помогает. – Он криво улыбнулся. – Она более осторожна, чем ты, и остается незамеченной.
Холли фыркнула.
– Всякий раз, когда я меняла эти простыни, они казались нетронутыми. Я задавалась вопросом, использовалась ли когда-нибудь эта комната.
– Представь себе, нет.
Нахмурившись, она повернулась к нему.
– Так уж и никогда?
– Ты моя первая гостья.
– А семья, друзья?
– У меня нет семьи. Когда приезжают друзья, я даю им отдельный номер.
Она подумала, что у него нет настоящего дома. В некотором роде они похожи. На мгновение их глаза встретились. Потом Холли увидела аккуратно сложенные в углу коробки.
– Мои вещи!
Она поспешила к ним и вздохнула с облегчением, когда нашла семейные фотографии, часы отца, старый бейсбольный трофей брата, музыкальную шкатулку матери. Все фотографии, деформированные и выцветшие, она нашла в тот день на берегу реки. Со слезами на глазах Холли обернулась к Криштиану.
– Все на месте. Спасибо тебе. Ты не представляешь, что это значит для меня.
– Все в порядке. – Он развернулся к выходу. – Отдыхайте.
– Ты не боишься, что ночью я попытаюсь сбежать с малышом?
Он оглянулся.
– А ты попытаешься?
Холли вспомнила неистовую радость на лице Криштиану, когда он получил результаты теста на отцовство. Она не может лишить его сына.
– Ты – отец Джека, и я не хочу причинять тебе боль.
Он расслабил плечи и обвел рукой комнату.
– Вас с ребенком обеспечили всем необходимым. Я не знаю, как вы предпочитаете спать, поэтому есть два варианта.
Действительно, в комнате стояла детская кроватка, а также специальная двуспальная кровать с выделенным местом для ребенка.
– Спасибо тебе. – Холли подарила ему улыбку. – Интересно будет использовать двуспальную кровать, это что-то новенькое. Кроватка тоже выглядит мило.
Он коротко кивнул.
– Если проголодаешься или тебе что-нибудь понадобится, просто подними трубку и набери номер. Эта экспресс-линия для стойки регистрации приоритетнее всех остальных звонков. Сотрудники сразу же ответят. До завтра.
Криштиану ушел, закрыв за собой дверь. Холли пошла в ванную. Быстро приняв горячий душ, надела мягкий толстый халат из белой махровой ткани. Потом обратилась к сыну.
– Теперь твоя очередь, малыш.
Она искупала ребенка, сменила подгузник, надела на него чистую одежду, покормила и уложила спать.
В животе заурчало, и Холли попыталась вспомнить, когда последний раз ела. Несвежее печенье в кафе с подругами. Кажется, это было сто лет назад.
Она достала телефон и написала сообщение Тесс и Лоле: «Сегодня я останусь в его пентхаусе. Он разобрался с моим домовладельцем. У меня все хорошо».
Затянув пояс на халате, она выглянула в темный коридор и решила, что Криштиану, наверное, уже спит в своей спальне. Однако, когда пробралась на кухню, увидела, что он сидит с ноутбуком в гостиной на белом диване.
Подняв глаза, он заметил ее, улыбнулся и закрыл ноутбук.
– Ты не спишь?
Криштиану, должно быть, принял душ, потому что его волосы были мокрыми, мускулистая грудь обнажена, на нем были только пижамные штаны, сидевшие так низко, что виднелись темные волосы на подтянутом животе.
У нее пересохло во рту. Пришлось поднять глаза, молясь, чтобы он не смог прочитать ее мысли. Облизывая губы, она была готова смотреть на что угодно, только не на его мощный торс и бедра.
– Я голодна.
– Ты позвонила в обслуживание номеров?
