– Вот почему я хочу, чтобы ты всегда брала с собой Сальваторе, выходя на улицу, – тихо сказал он.
Холли задрожала. В детстве она мечтала когда-нибудь стать известной. Разве не для этого она переехала в Нью-Йорк? Однако сейчас она стала понимать, что находиться в центре внимания не всегда приятно.
– Сегодня ты не взял с собой Сальваторе. – Она попыталась улыбнуться.
– Это особенное место. Его посетители – сами звезды. Кроме того, я и сам смогу защитить тебя.
Вспомнив вечер, когда он заставил домовладельца вернуть ее драгоценное имущество, Холли вполне в это верила. Однако рискнула задать вопрос:
– Мэтьюс сказал, что ты в молодости хорошо дрался, живя в Неаполе.
Криштиану замкнулся.
– У меня не было денег. Поэтому приходилось бороться.
– А теперь ты миллиардер, владелец роскошной сети отелей по всему миру.
– И что?
– Как это могло произойти? Как тебе удалось сколотить состояние?
– Мне просто повезло. Я познакомился с человеком, который владел небольшой сетью отелей на юге Италии, и убедил его нанять меня и всему научить, а потом предал его.
Холли уставилась на него в шоке. С холодной улыбкой Криштиану сделал глоток напитка. Подошел официант с меню. Криштиану заказал телятину, Холли спагетти а ля вонголе – пасту с морепродуктами в легком винном соусе.
– И пожалуйста, с большим количеством сыра пармезан.
Криштиану и официант уставились на нее с одинаковым выражением ужаса на лицах.
– Морепродукты не стоит есть с сыром, – терпеливо объяснял официант, словно это прописные истины.
Холли улыбнулась:
– Но мне всегда так нравилось!
Официант посмотрел на Криштиану, тот просто пожал плечами, как бы говоря: «Американцы, что с ними поделаешь?»
Когда принесли пасту, Холли посыпала ее пармезаном. Это так вкусно! И вдобавок запила все это бокалом красного вина, вызвав еще один шокированный вздох официанта. Морепродукты следует запивать белым вином. Однако она решила, что ей понравится шокировать людей и все равно, что о ней подумают.
– Когда мы возвращаемся в Нью-Йорк?
– Не знаю. После того как я закончу дела в Риме, мне нужно съездить на побережье Амальфи на несколько недель, проследить за последними приготовлениями ввода в эксплуатацию нового отеля в Кавелло. Торжественное открытие в следующем месяце.
Холли просветлела.
– Я всегда хотела увидеть побережье Амальфи.
– Вы с ребенком останетесь в Риме. Я буду летать на вертолете.
– Ну почему? – встревоженно спросила она. Идея застрять в пентхаусе без возможности выйти, без телохранителя не выглядела такой уж привлекательной, больше похоже на роскошную тюрьму. – А как же правила? Наше семейное время?
– Правила созданы, чтобы их нарушать.
– Но ты обещал мне.
– Я не могу взять тебя с собой. Отель еще не готов, а я не могу позволить, чтобы жена Криштиану Моретти находилась в отеле конкурента.
– Да, это плохо, – согласилась она. – Но, пожалуйста, придумай что-нибудь. Я не хочу быть вдали от тебя.
– Ты и не будешь.
В сексуальном черном платье, с макияжем, отстояв свое право принимать пищу как хочется, она почувствовала себя смелее.
– Мне нужно знать, когда мы сможем вернуться в Нью-Йорк и купим собственный дом.
Он нахмурился.
– В нашем распоряжении двадцать два дома.
Она моргнула, опешив.
– Ты имеешь в виду отели?
– Да. Все они расположены в самых красивых местах. Там удобно и комфортно. Мы никогда не заскучаем. И я смогу управлять моей компанией, строить мою империю.
– Твои отели восхитительны, но это не дом.
– Дом, дом, – раздраженно повторил он. – Мне надоело слушать об этом.
Она удивленно посмотрела на него.
– Я почти не упоминала об этом.
– Все колыбельные, которые ты поешь Джеку, о поиске дома, потере дома, тоске по дому. Слезливые, душераздирающие народные песни. Ты пытаешься меня разжалобить?
– Я не понимаю.
– С этого момента пой, пожалуйста, нашему сыну радостные песни, – приказал Криштиану.
– Ладно. – Холли закусила губу. Песни, которые она знала, были в основном старыми шотландско-ирландскими балладами, грустными и протяжными. – М-м-м, я попробую.
– И нам не нужно покупать дом. Ты должна быть счастлива жить в пентхаусах с захватывающими видами и высоким уровнем обслуживания. Этого достаточно.
– Это мило. Для медового месяца. Но нам нужно постоянное место жительства. Может быть, с садом.
– Сад? На Манхэттене?
– Да, так бывает. Когда-то я работала в удивительном доме на Банк-стрит. Позади него был сад.
– Под садом ты подразумеваешь несколько горшков с цветами на крыльце?
– Настоящий сад, – возмутилась Холли. – Мои работодатели позволяли мне туда заходить, потому что жили за границей и собирались выставить дом на продажу.
– Мы никогда не будем жить на одном месте, – отрезал он. – Моя работа требует постоянных передвижений, и я хочу, чтобы ты была со мной.
– Однако скоро Джек пойдет в школу.
– Воистину, ты считаешь нашего сына вундеркиндом, полагая, что ему уже нужно собираться в школу, а он еще даже не научился переворачиваться.
Холли вызывающе подняла подбородок:
– Ты говоришь о строительстве империи, а я хочу создать семью. И предпочла бы жить в Нью-Йорке, хотя могу пойти на компромисс. Если ты хочешь жить в Италии, я не против. Выучу итальянский язык, попробую подружиться с кем-нибудь.
– Мы здесь не останемся. После запуска нового отеля в Кавелло проведем несколько недель в Токио, потом в Сеуле, Сиднее и Мумбаи.
– После этого вернемся в Нью-Йорк?
– Ненадолго. Затем будут Париж, Лондон и Берлин. У меня двадцать два отеля, и все требуют моего внимания.
Ее сердце упало. Она редко будет видеть друзей. И с мечтой о саде тоже следует попрощаться.
Криштиану нахмурился.
– Ты не хочешь путешествовать на частном самолете, проживать в роскошных отелях?
Роскошная жизнь никогда не входила в мечты Холли.
– Я уверена, что все эти места удивительны, но…
– Но?
– Где будет наш дом, если мы нигде не будем задерживаться надолго? А как же мои друзья? Друзья Джека?
– Ты выучишь языки. Вы с Джеком станете гражданами мира.
– Гражданами непонятно какой страны.
