Купель по-прежнему полна, а стало быть, хранит в себе останки многих убиенных. И трудно поверить, что время справилось с задачей изгладить из памяти разорванной плоти боль и гнев. Но если моё предположение верно, то... Угроза всё ещё здесь, рядом, дремлющая в ожидании следующей жертвы. Следующего новорождённого. Следующего за тем, чьё появление на свет происходило в моём присутствии.
— Ты так никому и не сказал?
— Никому.
— Тогда можно считать, что Танарит несказанно повезло.
— Что ты имеешь в виду?
— Она позвала меня быть рядом при рождении своего ребёнка, лишь чтобы увериться, что я не умру в самый неподходящий момент, а получилось, что, возможно, именно моя близость к новорождённому отпугнула Нити, подобные твоей знакомой. Ведь, насколько я помню, рождение прошло без излишних тревог и волнений.
Ксо промолчал, и можно было бы решить, что он не особенно вслушивался в мои слова, но краем глаза я всё же смог уловить, как сквозь туманные облака изумрудных глаз сверкнули молнии боли.
В трактир гройга я отправился исключительно для того, чтобы посмотреть на творение рук кузена и проверить, смогу ли отличить новодел от подлинника, а заодно позлиться в своё удовольствие, благо повод имелся.
На словах Ксаррон ни согласился, ни отказался возобновить поиски знаний о странно ведущих себя Нитях, но по одному его взгляду становилось понятно: ждать особенно нечего. Даже реальная угроза в виде якобы несуществующего, но хорошо знакомого местным жителям озера не смогла вселить в сердце кузена должную толику храбрости. Всё, чего я добился расспросами и уговорами, это неясное обещание отправить в неизвестные земли разведчиков. Кого именно и когда, спрашивать было бесполезно, потому что мы оба понимали всю опасность происходящего, учитывая странное поведение как раз таки одного из наблюдателей, обязанных следить за событиями в искомом квадрате территории. Что там происходит с людьми, чьей волей направляется, какую цель преследует — все эти вопросы нужно было бы выяснить, но...
Каюсь, причиной замешательства Ксаррона стал в немалой степени мой рассказ о пребывании в Элл-Тэйне. В самом деле, если обыденное природное явление, источник которого располагался как раз в неизвестных землях, действует на сознание живых существ столь разрушительно, кто сможет добраться до корня зла и вернуться обратно с донесением? Сам кузен способен лишь переместиться к границам неизведанного, но не пройти дальше, а я... Честно говоря, не пылал желанием туда отправляться, потому что слишком хорошо помнил свои собственные ощущения и эхо чужих.
На том и расстались: Ксо вернулся к делам Академии, не фатально заброшенным, однако всё же требующим постоянного внимания, я же изволил прогуляться по городу, небо над которым медленно, но верно затягивала кисея облаков.
Без прямых солнечных лучей, делящих питейную залу, как хлеб, на множество ломтей, «Три пчелы» производили более привычное и умиротворяющее впечатление, поскольку можно было окинуть взглядом все уголки и убедиться, что у присутствующих сплошь знакомые лица. Вернее, знакомое лицо.
— Служба уже закончилась? — поинтересовался я, присаживаясь за стол к Боргу.
Рыжий, зевая, кивнул:
— Угу. Ещё утром.
Если верить Ксаррону, часть ночи заняли захват герцогского дома и арест причастных к делу крови. Прибавим час-два на расшаркивания и соблюдение всех необходимых традиций, сюда же отнесём не меньшее время на допросы, а также на составление отчёта о происшедшем, и получается, что от вечерней зари до утренней мой собеседник не смыкал глаз, поскольку принимал в событиях живейшее участие. Вопрос же о том, мог Борг отвертеться от ночного бдения или нет, поднимать не стоит. В конце концов, где-то рядом маячила прелестная белокурая девица, а мужчина не будет мужчиной, если упустит возможность показать себя перед избранницей во всей красе.
— Так почему же ты не в постели? Спишь ведь на ходу.
— Э-э-э... Если честно, в постели я уже побывал.
Причём, судя по усталому, а вовсе не свежему виду великана, постель была чужой и, скажем так, несвободной.
— Может, не стоило после очередной бессонной ночи тратить силы почём зря?
Карие глаза посмотрели на меня с укором:
— И вовсе не зря. — Но за чуточку напыщенным оправданием собственного легкомыслия последовало неуверенно-тихое: — Надеюсь, что не зря.
Любовные похождения Борга занимали меня меньше всего на свете, и всё же говорить о своём настроении вслух теми словами, которых оно заслуживало, было не слишком вежливо, к тому же я никуда не торопился.
— Она осталась довольна?
Невинный вопрос, на который мужчина обычно отвечает без малейших колебаний, заставил рыжего задумчиво помрачнеть и признаться:
— Я тоже хотел бы знать.
— Как это? Ты не знаешь, доставил удовольствие женщине или нет? Но она хотя бы умело притворялась?
— Она... — Моему собеседнику потребовалась пауза, чтобы сглотнуть. — Она не притворялась. Она была честна со мной, это чувствовалось, но... Я не понимаю, что она хотела сказать. Никак не могу понять.
Вот тут следовало бы остановиться в расспросах и либо закрыть тему, либо встать и уйти, не дожидаясь развития событий. Но отчаяние рыжего выглядело искренним и глубоким, поэтому я решил уточнить:
— А что именно было сказано?
Борг покатал между ладонями кружку с остатками эля.
— Что ей было хорошо. Что она счастлива. И что никогда не потребует от меня большего.
— Так о чём же ты грустишь?
Карий взгляд задрожал.
— Ты внимательно слушал? Она сказала, что не будет требовать большего. Не будет!
— Так это же прекрасно! Неужели лучше было бы оказаться похороненным под горой всевозможных желаний?
— Ты не понял... — Борг страдальчески возвёл очи к потолку. — Она не хочет от меня большего, чем короткая близость! Но я-то... Я-то хочу!
— Хм. Ты меня совсем запутал. Давай попробуем разобраться вместе. Ты провёл ночь... нет, извини, утро, с женщиной. Женщина осталась довольна, ты — нет. А всё почему? Потому что она отказалась от продолжения?
— Нет. Не отказывалась. — На рыжего становилось всё жальче и жальче смотреть. — Она будет рада видеть меня снова и снова.
— Всё. Можешь считать, что победил. Я теперь вообще ничего не понимаю.
Борг куснул губу и, прежде чем вернуться к разговору со мной, что-то пробормотал, обращаясь то ли к богам, то ли к демонам.
— Я впервые встретил женщину, которую хочу видеть своей женой. А она, ещё до того, как услышала... как могла бы услышать моё предложение, отказалась.
Я пожал плечами:
— Значит, у неё были на то причины.
— И что теперь делать?
