– Это так приятно – испытывать чувство любви, не правда ли? – Маргарет счастливо засмеялась. – И я очень рада за вас с Луцианом.
– О чем ты? Маргарет, я не влюблена в твоего брата. И не собираюсь за него замуж. – Это было бы катастрофой! Они начнут спорить о чем-нибудь в тот самый момент, когда выберутся из постели.
– Да? – Маргарет сокрушенно вздохнула. – Я помню, что ты говорила. Но мне очень жаль. Всякий раз, когда я вижу вас вместе, мне кажется, что вы влюблены друг в друга.
– Это желание, – осторожно сказала Сара, – а не любовь.
– Значит, ты действительно не выйдешь за него замуж?
– Нет. И мне жаль, если это тебя шокирует.
– Не шокирует. – Маргарет несколько секунд следила взглядом за полетом волана. – Я разочарована. Мне так хотелось иметь сестру.
– Это было бы здорово. Мы могли бы создать союз против старших братьев, – проговорила Сара с легкостью, которой не чувствовала. Ей нравилась Маргарет, и от мысли, что у нее могла бы быть такая сестра, к глазам подступили слезы. – Я однажды уже была замужем и очень любила мужа. Не думаю, что Луциан и я подходим друг другу.
– Он все время смотрит на тебя, когда думает, что ты этого не видишь. И ты тоже исподтишка наблюдаешь за ним. Я давно заметила. Смотри, похоже, игра окончена. Кажется, они идут к озеру. Я тоже пойду. Я уже отдохнула.
Сара проводила взглядом молодых людей и села на плед. На берегу озера уже было несколько замужних дам, прогуливавшихся вдоль берега, и она не сочла нужным идти за молодежью. И уж точно она не станет присоединяться к Луциану. У нее в ушах еще звучали слова его сестры: мне кажется, вы влюблены…
Действительно ли это желание, а не любовь? Да, иначе и быть не может. Почему она на него смотрит? Да потому, что на него приятно смотреть. Красивый желанный мужчина. Это не любовь. Любовь – это когда хочешь прожить рядом с мужчиной до глубокой старости.
Она заметила, что Грегори, уткнувшись в блокнот, идет к дому. Как бы не налетел на что-нибудь. С него хватит несчастных случаев. Наверняка собирается писать письма. Луциана с ним не было. Сара встала, поправила юбки и неторопливо пошла к маленькому пруду.
Она нашла любовника сидящим на деревянной скамейке. Он улыбнулся, увидев ее, но не шелохнулся, и у нее на душе неожиданно потеплело. Ему так легко и просто с ней, что он даже не подумал вскочить при ее приближении.
– Все вопросы с границами охотничьих угодий решены? – спросила она и присела рядом. Их плечи соприкоснулись.
– Мне нужно больше информации. Я достаточно загрузил Фарнсуорта работой, чтобы жалобы Маргарет на мои рабовладельческие методы звучали убедительно.
– Знаешь, а ведь она по-настоящему счастлива. Для нее очень много значит твое согласие на их брак.
– Я хотел для нее другого, но главное, чтобы она была довольна. Ведь это ее жизнь. – По его тону Сара поняла, что вопрос закрыт. – Смотри, какая большая стрекоза!
Сара проследила за его взглядом, выразила должное восхищение размерами насекомого, но чувствовала, как сильно он напряжен. Луциану придется научиться прощать себя. Он должен отбросить чувство вины за то, что не поверил в их любовь, не посчитал ее важной, чем едва не убил молодую пару. Сара вздохнула и опустила голову ему на плечо. Ей было известно абсолютно все о чувстве вины и о том, как нелегко себя простить.
– Расскажи мне о своем муже, – неожиданно попросил Луциан. – Как вы встретились, как полюбили друг друга, что за человек был мистер Харкур?
– Мой первый сезон мне не понравился, – призналась Сара. – Я была слишком робкой, или мне было скучно, или трудно угодить – не знаю, точно не могу сказать. О, платья были очень красивые, я посещала самые лучшие балы, приемы и театральные премьеры. Все было новым, странным, совершенно не похожим на Индию. Я все время чувствовала себя чужой, не принадлежащей к этому миру.
Луциан внимательно слушал, и она продолжила говорить, думая, понимает ли он ее. Лондонское высшее общество – это его мир, в нем он родился и вырос.
– Наша семья произвела настоящую сенсацию. Папа очень давно не был в стране, а мама обладала такой экзотической внешностью. Эш был очень красив… он и сейчас вполне даже ничего себе… – Сара усмехнулась. – В Индии он вел при дворе моего дяди жизнь полную приключений. Его безоговорочно приняли молодые джентльмены, а юные леди безудержно флиртовали с ним.
– А ты разве не красива? – Луциан решил поддразнить ее.
– Я… Со мной все было не так. Я молодая леди, а молодые леди должны соответствовать определенным стандартам. Я им не соответствовала. Моя кожа никогда бы не стала молочно-белой с розами на щеках. Не было у меня и иссиня-черных волос и глаз, сделавших бы меня похожей на роскошную испанку или итальянку. Я выглядела нелепо в белых и пастельных платьях.
– Понимаю. Тебе идут яркие цвета. – Он слегка переместился на скамейке и обнял Сару за плечи. – Иди ко мне.
Несколько секунд они сидели молча. Сара чувствовала себя легко и спокойно в кольце его рук.
– Мне дали такое же хорошее образование, как брату, чтобы я могла читать, что мне нравится, участвовать в обсуждении важных вопросов. Неожиданно оказалось, что я не должна иметь своего мнения, что я должна казаться абсолютно невежественной. Иными словами, я должна была в одночасье превратиться в миленькую дурочку.
– Понятно, что твои родители этого не хотели.
– Нет. Но мой отец стал маркизом, и нам пришлось жить здесь, в этом обществе. Они желали мне счастья, но было очевидно, что придется пойти на некоторые компромиссы – или мне, или обществу.
– У тебя ведь были ухажеры. При твоей внешности иначе и быть не могло.
– О да. Но, понимаешь, многие молодые люди считали меня… девицей свободных нравов. А я была девственницей и не желала вести себя так, как они хотели. Пришлось научиться отваживать назойливых ухажеров. Но суть в том, что я ни к кому не испытывала никаких нежных чувств. Все они казались мне чужими.
– Я тоже показался тебе чужим?
– Конечно. – Сара взяла его руку и слегка сжала, словно извиняясь за свои слова. – Однажды ночью на балу у леди Ланкастер я спряталась в алькове, отгороженном пальмами в кадках, чтобы спокойно отдохнуть. Но место оказалось занятым. Доктор Майкл Харкур был в очках, съехавших на кончик носа, и так увлекся чтением, что меня не заметил. Я села и сделала вид, что не обращаю на него внимания. Вероятно, достигнув конца главы, он все-таки поднял голову, увидел меня, вскочил и уронил книгу. Вскоре мы стали друзьями.
– Он работал в Кембридже? Преподавал в колледже?
– Да. Классические языки и филология. Я достаточно хорошо знала латынь и греческий язык, чтобы понимать, о чем он говорит. Кроме того, я знала несколько индийских наречий, что его чрезвычайно заинтересовало. Наша дружба крепла, а потом переросла в нечто большее.
