– И вам доброго вечера, моя дорогая! Этот старинный дом кажется ярче после того, как вы наконец вернулись в него с этим негодником, моим племянником! – приветствовал ее лорд Лорейн, и ее тронули его попытки замять зарождающийся скандал. – Стоило вам немного отдохнуть, вы снова расцвели, несмотря на то что слуги и этот мой беспокойный племянник, как могли, старались утомить вас до полусмерти. Я велел всем оставить вас в покое и не торопить, но мог бы и не утруждать себя.
– Спасибо вам за все, милорд, вы очень добры, – сказала она с улыбкой, обернувшись к своему деду.
Трудно было дуться и сердиться в ответ на его сердечное приветствие. Казалось, он готов не торопить ее, чтобы она не спеша привыкла к новым родственникам. А может, он просто не хотел бередить старые раны? Кто способен обвинить его в этом? Если бы не обстоятельства ее рождения, Гидеон вряд ли мог бы претендовать на Рейну. Калли пожалела, что дело о наследстве так тесно связано с тем, что мужу и жене предстоит выяснить, сумеют ли они выдержать совместную жизнь.
– Лорд Лорейн, возможно, и добр, зато меня в таком качестве не упрекнешь, – вмешался в ее мысли Уинтерли и экстравагантно поклонился – как ей показалось, нарочно, чтобы позлить Гидеона. – Сейчас вы еще очаровательнее, чем утром, леди Лорейн.
– Подозреваю, что вы льстец, мистер Уинтерли, – проронила она.
– Даже если и так, миледи, поскольку вы вышли за этого недостойного и скрытного малого, я должен научиться жить с печальным осознанием того, что он разыскал вас первый, – ответил Уинтерли, лукаво улыбнувшись.
– Неужели вы проявляете так называемые столичные манеры, мистер Уинтерли? – спросила она строго.
– Нет, миледи, это знак того, что у меня хорошее зрение и чутье, и я сразу вижу бриллиант чистой воды.
– Уинтерли, вы говорите как человек, который признал уникальность моей жены за много лет до того, как познакомился с ней. Буду вам весьма благодарен, если вы перестанете флиртовать с моей супругой. Не хотелось бы разбивать ваш высокомерный нос, хотя трудно поверить, что этого до сего дня не сделал какой-нибудь оскорбленный муж.
– Судя по вашему виду, Лорейн, вы с большей готовностью прибегаете к кулачному бою, чем я.
Заметив, что спор, который лишь наполовину велся в шутку, грозит вылиться в нечто большее, Калли подошла поближе к Гидеону.
– По-моему, в высшем обществе принято прощать чудачества гостей, не так ли, мистер Уинтерли?
– Так как я редко вращаюсь в высшем обществе, леди Лорейн, вы обращаетесь не к той паршивой овце.
– А! Слышите шум снаружи? Наверное, это Финч и его спутница прибыли к ужину, – поспешно перебил их лорд Лорейн. – Надеюсь, моя милая, вы не против маленького общества почти сразу после приезда?
– Конечно нет, де… милорд, – ответила Калли и почти выпустила кота из мешка, забыв о том, насколько проницателен мистер Уинтерли. – Буду рада снова увидеть их.
Речь шла о преемнике ее второго деда, новом приходском священнике Королевской Рейны, и его доброй, ласковой жене. Ему передали приход, так как он был помощником дедушки Соммерса, когда тот умер.
– Дорогая моя, я так рада видеть, что вы с сэром Гидеоном наконец-то вернулись. Мы все очень по вас скучали, а его светлость очень ждал, когда снова увидит вас дома, – заворковала миссис Финч и, отказавшись от вежливого рукопожатия, по-матерински обняла Калли.
– Спасибо, миссис Финч. Приятно видеть вас обоих – и так хорошо вернуться! – улыбнулась Калли, хотя еще не готова была добавить слово «домой». Она пока не была уверена в том, что они действительно вернулись домой. – Дорогой мистер Финч, как поживаете, сэр?
– Рад видеть вас, моя дорогая, хотя, полагаю, теперь мы должны учиться звать вас «миледи», поскольку сэр Гидеон стал баронетом, не так ли, милая?
– Не знаю, как муж, а я не хочу, чтобы вы именовали меня «миледи», ведь вы чинили мою одежду и мазали содранные коленки, когда я была маленькой. Вы много раз спасали меня от порки из рук тетки за то, что я озорничала, стоило ей отвернуться. Поэтому прошу, называйте меня Калли, как раньше.
– Тогда только наедине… Калли, – согласилась миссис Финч, обводя взглядом остальных.
Калли поняла, что мистера Уинтерли она тоже по какой-то причине считает членом семьи.
– Да, ты права, как всегда, дорогая. Мы не собираемся покушаться на чужие права, – согласился ее муж.
Приходской священник и его жена сгладили напряжение в небольшой гостиной, куда проникал мягкий вечерний свет, и все заговорили о жаре, грозах и видах на урожай. Даже мистер Уинтерли забыл о своей столичной искушенности и принял участие в разговоре о гораздо меньшем мире, чем тот, к которому он привык. Потом вошел Крэддок и объявил, что ужин готов. Они парами отправились в малую столовую, где их ждал настоящий импровизированный пир, а не скромный семейный ужин, как они ожидали.
– Я не мог им помешать, милорд, – сокрушенно заметил Крэддок, когда на стол подали все деликатесы, которые можно было достать в Рейне.
– Да… что ж, полагаю, наши вдовы и пенсионеры хорошо поедят завтра, да и всю неделю. Пожалуйста, передайте кухарке и остальным: они поступили совершенно правильно, позаботившись о том, чтобы все жители Рейны отпраздновали возвращение моего наследника и его жены. Однако постарайтесь внушить им на будущее, что сэр Гидеон и леди Лорейн – люди довольно стройные, – заметил лорд Лорейн, укоризненно глядя на ломящийся стол.
– Выходит, Лорейн, последние несколько лет вы питались мякиной, как блудный сын? – насмешливо обратился Уинтерли к Гидеону, подняв черную бровь.
Хотя выглядел Уинтерли еще циничнее, чем раньше, он кого-то определенно напоминал… но кого? Придя к выводу, который должен был казаться ей очевидным с того мига, когда она впервые его увидела, Калли едва не ахнула вслух. Уинтерли был чуть выше ее мужа и на год или два старше, но, если они стояли рядом, их можно было принять за братьев. Конечно, как она могла забыть, что фамилия виконта Фарензе – Уинтерли! Денди, встреченный ими по дороге, оказался кузеном Гидеона с другой стороны, но что он делает здесь?!
Мистер Уинтерли вовсе не казался человеком, которому свойственны родственные чувства или альтруизм по отношению к ближним. Какими бы ни были его мотивы, почему она так долго не понимала, что перед ней родственник Гидеона? Правда, глаза Гидеона были добрее и он казался не таким суровым, как его тайный кузен. Разве не странно думать так о человеке, который славится своей невозмутимостью? Она попыталась вспомнить то немногое, что ей было о нем известно, – да, все сходится. Мистер Уинтерли был человеком резким и довольно злым. Кроме того, он был гораздо опаснее, чем казалось на первый взгляд. Придя к такому умозаключению, Калли поняла две вещи. Во-первых, она должна проявлять осторожность; во-вторых, она слишком привыкла судить обо всех мужчинах по Гидеону… Она ответила на вкрадчивую гримасу мистера Уинтерли вызывающим взглядом, и он улыбнулся, словно признавая, что и у него имеются свои причины для того, чтобы находиться здесь. Но что это за причины, оставалось тайной, которой он предпочитал ни с кем не делиться.
