– Вы что же, следили за мной? – спросила она, отметив, что падчерица ее матери бросала на нее злобные взгляды – ни дать ни взять рыночная торговка, которая пытается продать гнилой кочан капусты. – Чего ради? Нам нечего сказать друг другу, а вам нечего здесь делать, мисс Уиллоуби, – продолжала она с деланым равнодушием, хотя пережила настоящий удар, увидев ее; по понятным причинам Калли не хотела ни видеть Сесили, ни слышать ее голос.
– Теперь я леди Флетт, – резко ответила Сесили, как будто весь мир должен был знать, что бывшая мисс Уиллоуби стала титулованной особой.
– В таком случае, надеюсь, вы оказались в Королевской Рейне лишь проездом по пути в отдаленные владения вашего знатного мужа. Надеюсь, вы понимаете, что здесь вам не рады.
– Поэтому мне пришлось долго ждать, пока я застану вас наедине. Я знала, что вы откажетесь принять меня. С другой стороны, всем известно, что мы в некотором роде родня, и, если мне откажут от дома, разразится скандал. Мы с сэром Роджером живем в нескольких милях к востоку отсюда.
– Вижу, вам пришлось нелегко. – Калли рассмотрела, как исхудала и постарела ее собеседница. Она прекрасно помнила, какой красавицей Сесили была в юности. Может быть, через маску ангельской невинности, которую она когда-то так ловко носила, начал проступать ее истинный характер? – Вы хвастали, как будете проводить все время в Лондоне или Брайтоне, как только выйдете замуж, и ноги вашей не будет в деревне, если только не в свите принца или кого-то из герцогов. А теперь вы навязываетесь мне в знакомые, хотя я искренне желаю, чтобы вы отправлялись в какое-нибудь модное место и уехали отсюда.
Ее собеседница заметно смутилась.
– Сэр Роджер предпочитает сельскую жизнь, – ответила она, как будто ее слова объясняли все. – Муж велел мне помириться с вами, как бы мы ни ссорились в юности. Помнится, вас воспитывал приходской священник. Значит, вы должны забыть обиды и подставить другую щеку!
– Я ничего не должна. Кстати, неужели местных сплетен оказалось достаточно, чтобы узнать, что я здесь, так скоро после моего приезда? Вам должно быть известно, что мой муж – наследник лорда Лорейн, а я когда-нибудь стану хозяйкой Рейны. Не могу представить себе другой причины, по которой вы явились бы сюда и притворялись, будто вам очень хочется возобновить знакомство.
– Ваша тетка по доброте своей послала мне записку, в которой сообщала, что вы и ваш муж по непонятным причинам, известным лишь лорду Лорейну, признаны законными наследниками Рейны и со дня на день приедете сюда. Мой муж был очень признателен ей за предупреждение, так как он привык поддерживать хорошие отношения с соседями, а Рейна – самое крупное поместье в нашем графстве. Можно ли обвинять его в этом?
Неужели тетя Серафина никогда не уймется? Она придумала способ, как разбередить старые раны, даже после того, как Калли решила, что тетка навеки ушла из ее жизни и жизни Гидеона. В голову закралась мысль: наверное, лучше не вникать в какие-то стороны человеческого рассудка. Ей стало жаль Гидеона: ведь ему приходилось иметь дело с куда более злонамеренными представителями криминального мира.
– Должно быть, ваш сэр Роджер – на редкость миролюбивый и дружелюбный джентльмен, – произнесла она так вкрадчиво, что даже самовлюбленной леди Флетт должно было стать ясно: она думает нечто прямо противоположное и по-прежнему не собирается облегчать своей собеседнице жизнь. – Даже прояви я слабость и согласись принять вас в нашем доме, неужели вы считаете, что мой муж потерпит ваше присутствие под его крышей после того, что вы натворили?
Ей показалось, что леди Флетт слегка смутилась; во всяком случае, в глаза Калли она упорно не смотрела.
– Это было так давно, – невнятно пробормотала она.
– Даже если бы прошло сто лет, я все равно не прощу вас за то, что вы украдкой забрались в постель моего мужа, стоило мне отвернуться!
– Ах, не будьте смешной! Даже такой ханже, как вы, давно пора забыть о детских розыгрышах!
Слова Сесили лишили Калли дара речи. Она мерила собеседницу пристальным взглядом и гадала, не дурной ли сон ей снится.
– Детского розыгрыша?! Вам крупно повезло, что история не стала достоянием гласности! В противном случае вы не смогли бы выйти замуж ни за кого, не говоря уже о знатном лорде, и стать леди, пусть не на самом деле, а лишь по имени, – с трудом ответила она. – Знаю, нет смысла взывать к вашей совести, ведь у вас ее нет. Как вам понравится, если всем станет известно, на что вы пошли, чтобы выжить меня из Уиллоуби-Мэнор? Знает ли ваш муж, что вы до того, как лечь в его постель, соблазняли другого мужчину? Нет? По-моему, ему пора узнать об этом. В противном случае предлагаю вам покинуть Рейну и больше никогда не беспокоить нас своим присутствием!
– Он не будет слушать вашу глупую сказку, потому что ему прекрасно известно, что это неправда, – презрительно ответила леди Флетт. – Неужели вы поверили в тот маленький спектакль, который разыграли мы с вашей теткой, чтобы избавиться от вас? Представляю, каким подкаблучником стал ваш муж, раз вынужден жить с вами и терпеть ваши напоминания о том спектакле!
– Значит, тогда ничего не было? – еле слышно спросила Калли.
– Разумеется, не было! Я давно поняла: в истории о бедной кузине, которая за одну неделю лишилась и опекуна, и ребенка, что-то не так. Мачеха никогда и шагу лишнего не сделала бы ради дальней родственницы. А когда ваша тетка рассказала, кто вы на самом деле, мне пришлось придумать, как выставить вас из дому до того, пока кто-нибудь не докопается до сути и не разразится скандал. Если бы тогда стало известно, что мой отец женился на шлюхе, я потеряла бы возможность удачно выйти замуж. Теперь вы понимаете, что вас надо было убрать? А ваша тетка хотела открыть школу-пансион. Серафина решила: если она разлучит вас с муженьком, известным сорвиголовой, она получит идеальную учительницу, которая поможет ей вести школу. Мне тоже казалось, что работа учительницы – ваше истинное призвание. Словом, мы с ней договорились друг другу помочь. В конце концов миссис Бартл придумала, как заставить вас поверить в то, что ее муж – мой любовник, не особенно рискуя тем, что все станет известно моему отцу или его жене. Узнай они о нашей проделке, они бы отказались отправить меня в Лондон. Но и я не была дурой и не хотела лишаться девственности, ведь мне нужно было подцепить богатого мужа… к тому же, даже если бы я и захотела, ваш муженек не желал даже слышать ни о чем подобном!
– Как… хитроумно с вашей стороны, – удалось выговорить Калли, голова которой кружилась. – Передайте сэру Роджеру, что я не считаю необходимым признавать столь дальнее родство. Я посоветуюсь по этому поводу с мужем и, может быть, с вашими отцом и мачехой. – Она посмотрела на сгущавшиеся тучи. – Вам лучше поспешить домой. Если повезет, вы обгоните грозу.
Калли пожалела бедную лошадь, которую хозяйка безжалостно нахлестывала, желая успеть домой и не промокнуть. Она едва не крикнула вслед, что даст карету. Но нет! Такой, как Сесили, достаточно дать палец, и она откусит всю руку! Хуже того, она будет постоянно путаться у них под ногами, даже понимая, что они не хотят ее видеть.
