– Вы побледнели, – произнес полицейский, – у вас отекли ноги, и вы все время выгибаете спину, словно она болит.
Энди потерла ладонью поясницу, которая и вправду ныла. Впрочем, как и ноги. Она не знала, должна ли чувствовать себя польщенной из-за того, что мужчина был так внимателен к ней, или беспокоиться из-за этого.
– Все хорошо, – повторила она.
– Вы не умеете лгать. С кем вы разговаривали сейчас у лифта внизу?
– Не знаю.
– Но он, похоже, знает вас.
– Он назвал меня настоящим именем, – призналась Энди.
– Я слышал, он спрашивал про Метуотера?
– Да. Хотел с ним встретиться. Может, он его поклонник…
Саймон отвернулся от нее и стал рыскать по комнате.
– Метуотер, должно быть, сдирает немало денег со своих сторонников, – произнес он. – Если может позволить себе спрятать вас здесь.
– Я вовсе не прячусь, – возразила Энди. – И у пророка есть свои деньги, унаследованные от отца.
Саймон замер на полушаге и перевел взгляд на нее.
– В таком случае зачем ему ваши?
Энди ничего не ответила.
– Вы подписали соглашение, – спросил Саймон, – которое передает Дэниелу Метуотеру право распоряжаться всеми вашими средствами, пока вы остаетесь с ним?
– Деньги пойдут Семье, – возразила Энди. – Мы собираем все свои ресурсы и объединяем их, чтобы никто не мог взять больше, чем другие.
– Эти деньги поступают на личный счет Дэниела Метуотера. У меня есть все записи транзакций, раз вы мне не верите.
– Он сам решает, как лучше распорядиться средствами Семьи, – отозвалась Энди.
– Полагаю, на этой неделе он не нашел им лучшего применения, чем поселить вас в роскошном номере в «Браун пэлас». Кто предложил вам поехать сюда? – спросил он.
– Пророк.
– Он хотел, чтобы вы остались здесь, боясь, что иначе вы сможете рассказать нам нечто такое, что мы сможем использовать против него, – заявил Саймон. – Но уже слишком поздно. Мы располагаем сведениями, которые позволят нам позаботиться о нем.
– Вы хотите его арестовать?! – Энди пыталась скрыть подступившую панику, но ей это не удалось. Уже несколько месяцев рейнджеры донимали Дэниела Метуотера и его сторонников. Семье, как они себя называли, были предъявлены обвинения во всех преступлениях, совершенных на территории, находившейся под юрисдикцией Бригады рейнджеров.
– Когда вы последний раз получали от него весточку?
– Он не давал знать о себе с тех пор, как три дня назад привез меня сюда, – отозвалась Энди. – А что? Где он? Что вы с ним сделали?
– Мы ничего с ним не сделали. Мы даже не знаем, где он. – Саймон посмотрел ей в глаза. Его взгляд был мрачным и жестким. – Я надеялся, вы нам подскажете.
Энди покачала головой и бессильно опустилась на диван.
– Что произошло? Почему вы его ищете?
– Мы нашли ребенка вашей подруги Старфолл.
– Хантер! – Энди охватил ужас. Сынишка ее соседки исчез из лагеря за два дня до того, как пророк увез свою возлюбленную в Денвер. Старфолл обвинила в его пропаже пророка, но Энди знала, что этого просто не может быть. – С ним все хорошо? Где он?
– С ним все в порядке. Он был с двумя парнями по фамилии Смит. Два брата. Вы их знаете?
– Вот вам и доказательство – Дэниел не похищал Хантера, – произнесла она. – Почему вы продолжаете его искать, хотя знаете, что он невиновен?
– Братья Смит сказали, что Дэниел Метуотер заплатил им за похищение сына Старфолл, – сообщил Саймон. – Заявил, что хочет ее проучить.
– Нет. Это ложь. Он не сделал бы ничего подобного.
– В таком случае, может, объясните, почему он похитил Старфолл и пытался ее убить? И пытался убить Этана Рейнольдса, рейнджера, пытавшегося ей помочь?
– Вы лжете. Пророк никогда бы так не поступил. Он учит, что главное – мир.
Саймон навис над ней. В его тени Энди показалась себе еще более уязвимой и хрупкой.
– Почему вы его защищаете? – требовательно спросил он. – Что он сделал для вас, помимо того, что забрал ваши деньги и спит с другими женщинами?
Энди поморщилась, услышав это.
– Он лишь учит меня не быть собственницей.
Да, она хотела бы, чтобы пророк принадлежал лишь ей одной. И это ее главный недостаток, с которым она старательно боролась.
– Хороший человек не стал бы с вами так обращаться. – Тон Саймона чуть смягчился. – Он бы заботился о вас, оберегал, не лгал и не использовал в своих целях.
– Вы сами не знаете, о чем говорите.
– Возможно. Но я знаю, что вам угрожает опасность до тех пор, пока вы остаетесь рядом с ним.
– Опасность? – Она выпрямилась на диване. – Какая опасность?
– Дэниел Метуотер, пророк, сейчас в бегах – и всерьез опасается за свою жизнь. Его ищут все правоохранительные службы страны, – сообщил Саймон. – Он захочет избавиться от свидетелей, потому что знает, рано или поздно мы его схватим. Вы не замужем за ним и можете рассказать все, что знаете.
– Я ни за что не стану свидетельствовать против него, – горячо возразила Энди, одна мысль об этом привела ее в ужас. – И я ничего не знаю.
– Вы были ближе к Дэниелу Метуотеру, чем кто-либо еще. Возможно, вы не осознаете ценности информации, но она очень важна, раз он спрятал вас здесь под вымышленным именем.
– Если это правда и он так ужасен, то почему бы ему меня не убить? – спросила Энди. – Человек, которым вы его считаете, так бы и поступил.
– Он должен дождаться вашего двадцатипятилетия, когда средства некоего фонда поступят в ваше полное распоряжение. Если после этого вы погибнете, все деньги достанутся Дэниелу Метуотеру… Я прав?
Так и есть, но подтверждать это Энди не собиралась.
– Пророк ни за что не причинит мне вреда.
– Уверен, Старфолл считала так же, пока он не избил ее и не похитил ее ребенка.
Энди прижала руки к животу, чувствуя, как шевелится малыш.
– Вам лучше уйти.
– Я уйду, – согласился он. – Но недалеко. – Саймон направился к выходу. – У меня есть предчувствие, что Метуотер вернется за вами. И когда это произойдет, его встречу я.
Он вышел и закрыл за собой дверь. Энди проводила его гневным взглядом. Саймон Вулридж – ужасный человек. Как можно выдвигать столь чудовищные обвинения против того, кто призывает к миру и любви? Дэниел Метуотер спас ее и многих других.
А вот Саймон – желчный, безжалостный полицейский, которому нет дела ни до нее, ни до ее чувств.
Однако Дэниел Метуотер не раз лгал ей. А вот Саймон ни разу не пытался ее обмануть, даже когда суровая правда могла причинить ей боль.
