– Ничего, – смахнула одинокую слезу, – прорвемся! Не последний кавалер, не сошелся свет клином на младшем ненаследном лорде.
Наверное, поэтому мое агентство процветало. Если бы я при каждой неудаче предавалась унынию, в первый же год вернулась в родительский дом. Вот и теперь погоревала, отряхнулась и пошла дальше. Мне всего тридцать, впереди вся жизнь, а Герда без меня наверняка натворила дел. Помощница пусть и умная, но неопытная.
* * *
Глэн тоже проявил характер, не стал отговаривать, когда я молча положила на стол заявление об увольнении. Правда, и подписывать не стал, отправил в верхний ящик.
– Нужно сначала подобрать замену, – пояснил он, снова холодный и отстраненный, – вы ведь ее не предоставили, уходите без отработки. Странно, что ректор разрешил, – поджал губы декан. – Через две недели дам заявлению ход. Счастливого пути, госпожа Флин, жаль с вами расставаться, но…
Он развел руками и углубился в корректировку расписания. Даже обидно стало от такого небрежения. Выходит, я права, Глэн никогда меня не любил. Зато ректор активно отговаривал, предлагал повысить жалование. Пришлось объяснить: увольнение вызвано личными мотивами.
– Вдвойне жаль, – поджал губы дракон. – Но помните, захотите вернуться, охотно приму обратно.
Долго думала, стоит ли прощаться с подопечными, в итоге не стала, просто сухо объявила в начале первой лекции, что занятие проведет другой преподаватель. Вряд ли ведьмочки расстроятся, я мешала им шалить и бездельничать. Заменить меня, пока не найдут другую смертницу на роль наставницы, согласилась аспирантка, худенькая девушка с горящими глазами. Надеюсь, ее не сожрут. Представила Виолетту и с чистой совестью закрыла дверь аудитории.
Решив дела в академии, я зашла в комиссариат и сообщила новое место жительства. Иначе нельзя, запишут в беглые, и так с большим трудом добилась разрешения на выезд. Инспектор бухтел, долго не желал подписывать, но я упрямая.
Билет на поезд достала с трудом: в последнюю минуту это всегда тяжело. Места, разумеется, не самые лучшие, зато уезжала сегодня вечером.
Глэн провожать не пришел. Втайне надеялась на это, высматривала знакомую фигуру на перроне, но нет. С другой стороны, мы расстались, он не обязан.
Пыхтя, паровоз натужно дернулся. Я прикрыла глаза и приготовилась через пять дней увидеть знакомые улицы. Успела соскучиться по Арвилу, собственному дому, утреннему кофе в домашнем халате. Соседка – снова пришлось ехать в общем вагоне – попробовала завести разговор, но быстро поняла, что я не расположена к беседам.
На ближайшей станции из газет я узнала об аресте Каролины Шарп. Журналисты смаковали историю дочери министра внутренних дел соседнего государства, сделали из нее чуть ли не демона во плоти. Бедная девочка, ей придется забыть об учебе, да и отец вынужден будет подать в отставку. Обидно, выходит, инкуб, пусть частично, но добился желаемого.
Вслед за сожалением, что истинный виновник остался безнаказанным, пришло осознание опасности. Если инкуб не пойман, он постарается меня найти и завершить начатое. Я искоса оглядела попутчиков, гадая, не притаился ли среди них опасный субъект. Вроде красавцев с зашкаливающей харизмой нет, но расслабляться рано. На Службу государственной безопасности надейся, а сама не плошай.
– Жаль, ты не собака, – покосилась я на метлу, – так бы предупредила об опасности.
Ойкнула, когда прутики зашевелились. Выходит, метла меня понимала!
– Что случилось, милая? – забеспокоилась соседка.
– Ничего, забыла кое-что, вот вспомнила.
– Бывает, – посочувствовала женщина и погрузилась в полудрему.
Я же заснуть не могла, газета будоражила воображение. В итоге решила ночью начертить ведьминский круг. Никогда прежде не доводилось, но все когда-то случается впервые. К сожалению, данным защитным заклинанием я владела лишь в теории, очень усеченной обзорной теории. Ничего, смекалка поможет, ну или бабушка с того света в очередной раз шепнет внучке нужные слова. Не сомневалась, мои успехи в ведьмовстве – следствие помощи прародительницы.
Вернулась к чтению газеты, временно выкинув из головы инкуба. Что толку все время трястись, даром тратить силы. Может, его тоже арестовали, только газетчики не в курсе. Служба безопасности недаром ест свой хлеб, неужели одного лорда поймать не сумеет? Мысль успокоила, я больше бездумно не скользила взглядом по строчкам.
Мерно стучали колеса, гудел паровоз. За окнами мелькали осенние пейзажи с остатками желтой листвы и пожухлой травой. Солнце не смогло пробиться сквозь плотные тучи, отчего леса, поля и луга казались еще унылее. Настоящее пиршество для любителей коричневого и серого!
Хлопнула дверь вагона. Решив, что это проводник или разносчик, не подняла головы. Я добралась до светской хроники, когда газету бесцеремонно отобрали. Возмущенно засопела, готовая высказать нарушителю спокойствия все, что о нем думала, и замерла. Вместо соседки рядом сидел импозантный мужчина в сером, имя которого я назвала бы с закрытыми глазами. Лорд Лукас Вар мог сколько угодно менять внешность, исходившие от инкуба флюиды остались прежними, как и парфюм, которым он пользовался. А еще глаза, они словно затягивали в глубокий омут.
– Вышла ошибка, – проворковал бывший клиент, – госпожа случайно заняла мое место.
Я кивнула, хотя понимала, это грубая ложь. Но не орать же на весь вагон! Так, спокойно, пока он не лезет убивать, у меня есть время сочинить план спасения.
– Что же вы не дорожите репутацией? – Рука в гладкой перчатке сжала мою, со стороны казалось, будто воркует влюбленная парочка. – Вас рекомендовали как лучшего специалиста, а вы растратили аванс, нарушили коммерческую тайну и не выполнили работу.
– Вы нарушили договор первым.
Осторожно, очень медленно я нащупала метлу. Практика показала – она лучшее оружие против инкуба. Вагон поезда, конечно, не кладбище, через крышу не улетишь, но в умелых руках и сковородка – опасное оружие.
– При нашей последней встрече вы не обмолвились об этом ни словом.
Пальцы лорда Вара сжались сильнее, причиняя боль. Инкуб ясно давал понять, что сделает с ненужной свидетельницей. Только вокруг люди, неужели он осмелится? Опять набросит иллюзию? Сейчас ведь лорд тоже прятал истинную внешность. Вот и задача – сбросить с него маску. Наверняка портреты инкуба висят во всех комиссариатах, а доблестная Внутренняя гвардия провела просветительскую работу с населением: вдруг кто узнает? Только как все провернуть?
– Отпустите! – попросила спокойно, чуть ли не ласково.
Так, заклинание, мне нужно заклинание и время. В голове всегда достаточно знаний, мы просто начинаем паниковать и теряемся.
– Никогда, – инкуб убил надежду на мирный исход дела.
– Стареете! – Нервы часто побуждают острить, вот и я пошла по кривой дорожке. – Прежде вам не требовалось насилие, чтобы удержать девушку.
