Бальга сплюнул слюну, еще хранившую вкус напитка, радушно приготовленного прибоженным, и с наслаждением проследил, как плевок растекается по камню мостовой и бесстыдно блестит в отсветах уличных факелов.
Да, он чужой здесь. Всегда был чужим, с самого рождения. Отец постарался.
Отец…
Иакин снова ускорил шаг.
Прошлого нет, как он сам говорил Глорису. Почти уже нет. Впереди только будущее, и оно настанет за пределами этого ненавистного города. Будущее для тех, кто еще не родился. Они вряд ли поблагодарят, может быть, и вовсе не узнают имени своего спасителя, но это и неважно. Достаточна самому знать, что сделал все необходимое. Все, что нужно, чтобы будущее…
Где-то за спиной раздался свист, похожий на птичий. Чуть позже повторился, но уже левее и ближе, а потом прозвучал справа, почти над самой головой. Красивый, чуть насмешливый, немного азартный. Вот только…
В Катрале испокон веку не было певчих птиц. Одни лишь ловчие. А потому верховный бальга перешел с шага на бег.
И сейчас…
Местным жителям вечерняя прохлада наверняка приносила облегчение, а вот мне сгущающаяся темнота сулила возвращение приступов, так благополучно забытых было в сухой жаре Катралы. Прошлая ночь, проведенная в имении Фьерде, особых хлопот не доставила, да и не могла, поскольку граничила со степными просторами, продуваемыми насквозь. Зато лабиринты городских улиц, защищенные от ветра причудливыми изгибами разновеликих стен, казалось, нарочно собирали всю влагу, выдыхаемую горожанами за день, чтобы насытить ею ночной воздух.
Я поднялся с лавки, собираясь отправиться на поиски постели, которую мне давно уже должны были приготовить, но очередная птичья трель, прощелкавшая и просвистевшая почти над самой моей макушкой, заставила помедлить, прислушаться и… стать свидетелем падения.
Темный ком кубарем скатился со стены прямо на стол, на то место, где я еще совсем недавно расставлял ряды посудной армии. Повернулся кругом, расшвыряв во все стороны миски и кружки, проскользнул дальше, съехал на плитки двора уже где-то за второй лавкой, попробовал было подняться, но снова осел вниз, что-то коротко и разъяренно прошипев. А следом за ним во двор спрыгнула еще одна фигура. В отличие от первой легко удержавшаяся на ногах, подошвами сапог прижавшихся к широким доскам стола.
Низкорослая и подвижная, она показалась мне смутно знакомой, но в плотных сумерках, едва разгоняемых светом единственной масляной лампы у входных дверей, нельзя было различить толком ни черт лица, ни других примет. Зато хорошо были видны ножи.
Уже примелькавшиеся, с длинными изогнутыми лезвиями. И, судя по тому, что они были взяты на изготовку, пощады ждать не приходилось. Ни беглецу, так некстати утратившему способность продолжать свой бег, ни мне.
Время, за которое можно было укрыться в одном из темных углов двора, я упустил, и теперь оставалось только смотреть в напряженную спину преследователя и молиться, чтобы он продолжал делать то, что собирался, а не менял свою цель на ходу. А уж в том, что намечается убийство, сомневаться не приходилось, как и в том, что душа случайного свидетеля отправится на те же небеса, что и душа человека, неловко скрючившегося на ковре узорчатых плиток в нескольких шагах от меня.
Ну что, насмотрелся? Вдоволь. Пора браться за дело. Вернее, за единственное доступное мне оружие.
Лобастая кошачья голова неохотно рассталась с пальцами. Нырнула влево, за ребро ладони, сомкнувшейся вокруг древка, отодвинулась назад, увеличивая плечо рычага, которым я собирался действовать, а наконечник посоха ринулся вниз, заходя за щиколотки находящегося передо мной врага.
Удобнее было бы бить под колени, но тогда противник мог рухнуть на спину, выставляя мне навстречу веер клинков, а так упал лицом вниз, непроизвольно поджимая руки под себя, чтобы уберечь лицо и грудь от соприкосновения со столом. Упал, тут же пружинисто подаваясь всем телом вверх, но навершие посоха уже летело в приподнявшийся затылок. Сверху вниз.
Я бил наотмашь, не заботясь о точности и прочих тонкостях, потому что по движениям незнакомца понял: он намного быстрее меня и привычные приемы здесь не пройдут. Только скорость, если и не слишком хорошо сочетающаяся с силой, то способная хотя бы застать врасплох.
А вот второй удар был выполнен уже намного вывереннее и, скорее всего, сломал моему противнику шею. По крайней мере, тело, вытянувшееся на столе, больше не шевелилось, а один нож даже выпал из разжавшихся пальцев, звонко известив об этом всю округу. Второй все еще оставался где-то под телом, и, чтобы добраться до него, я снова воспользовался посохом, переворачивая бездыханного врага на спину.
Искривленные судорогой приоткрытые губы остались неподвижными, даже когда кошачья голова навершия легонько нажала на застывшую грудь.
Что ж, похоже, удар оказался достаточно сильным, чтобы перебить позвонки. Да и легкие кости смуглого коротышки, отзывавшегося на имя Игго, были куда лучше предназначены для бешеной скачки по степным просторам да для беготни по крышам, чем для схватки лицом к лицу. А в моем случае — спиной к лицу.
Птичья трель вновь повторилась, но уже намного дальше, чем предыдущая. Ей ответила еще одна, в другой стороне. Невидимые птахи перекликались еще с минуту, удаляясь, пока не стихли окончательно. Тогда и настало время взглянуть на загнанного зверя, так и не доставшегося охотнику.
Пока я осматривал тело своего упокоившегося противника, беглец сумел все-таки встать на ноги, хотя и заметно покосившись на правый бок, как изгородь, из-под одного столба которой выбили опору. Но бежать не собирался. Наверное, отчетливо понимал, что не сможет без должной помощи уйти далеко и быстро. А еще он смотрел на меня, не менее внимательно, чем это делал я сам. В движении я, скорее всего, так и не смог бы его узнать, но сейчас, взглянув в застывшее, напряженное и по-прежнему бесстрастное, несмотря на ночное происшествие, лицо, только недоуменно хмыкнул, хотя естественнее всего было спросить: «И какого Божа вы здесь делаете?»
Не думал, что верховный бальга ходит по ночной Катрале в одиночку, да еще не в своей обычной одежде, а прикидываясь горожанином. Впрочем, маскарад явно не удался, если вспомнить погоню, досрочно завершившуюся лишь благодаря моему вмешательству.
Игго ведь следил за тобой, блондин. И выследил… И загнал в угол. Кто знает, если бы я ушел в дом на несколько минут, да что там, даже на минуту раньше…
Утром город проснулся бы уже под властью совсем другого человека. Или вовсе без всякой власти. Впрочем, еще ведь не все потеряно, да? Допустим, у меня не получится так же чисто и просто, как с коротышкой, но на сей раз противник безоружен, а увесистости посоха с приложенной к нему силой моих рук вполне хватит, чтобы…
— Вы? Здесь?
Он был удивлен. Глубоко внутри. А еще он был растерян, это чувствовалось по голосу, хотя внешне бальга оставался все той же нерушимой скалой. Вполне возможно, он и смерть принял бы столь же бесстрастно, с презрительным спокойствием глядя в глаза своим убийцам.
