Попав сюда, бывшие разведчики сильно удивились: обстановка данного закутка, мягко говоря, не соответствовала общему антуражу скромной заводской типографии. У окна располагался массивный письменный стол с удобным креслом из обитого мягкой тканью темного дерева. Сбоку стоял похожий по исполнению и резьбе шкаф. В дальнем углу – маленький диванчик и тумбочка-столик. Изрядную порцию уюта и шарма добавляли мелкие детали: квадратный ковер на полу, пара пейзажей в широких рамках, плотные занавески, лампа под бордовым абажуром на потолке.
Александр по совету друга ничего не трогал, а просто ходил следом и наблюдал. Иван со знанием дела осматривал небольшое пространство и с каждой минутой становился все мрачнее.
– В печатном цехе пусто, – заглянул в приоткрытую дверь Ефим Баранец.
Спустя несколько минут последовал доклад Горшени:
– В складском помещении ничего подозрительного.
– У наборщиков чисто, – появился в кабинете Егоров. – Я пересчитал даже мешочки с литерами – с данными учетных документов все сходится.
Задержавшись, Василий с интересом осмотрелся.
– А неплохо устроилось руководство типографии, – резюмировал он, заглянув в тумбочку.
– Полный набор, – скривился Старцев. – Водочка, коньячок, дорогое марочное вино.
– Он что же, заводской газетенкой на рынке торгует? Откуда средства на антикварную мебель? А на дорогой алкоголь?
В стилизованной под круглый столик тумбочке и впрямь обнаружился приличный ассортимент выпивки. Помимо бутылок здесь были рюмка с фужером, пара шоколадок и стопка банок консервированной рыбы.
– Похоже, Борис Евгеньевич любит пригубить рюмочку-другую, – усмехнулся Егоров.
– Причем в одиночестве, – согласился Старцев. – Второму человеку здесь и разместиться-то негде. Ни стула, ни кресла.
– Да и посуды для гостей не предусмотрено, – добавил Васильков.
– Точно.
Иван успел дважды внимательно осмотреть содержимое тумбочки, шкафа и ящиков письменного стола. В тумбочке, кроме алкоголя, закуски и посуды, не было ничего. Левая половинка шкафа, состоящая из четырех полок, была забита отчетной бухгалтерской документацией. В высокой правой половинке висели плащ на фланелевой подкладке, фетровая шляпа и зонт; внизу на расстеленной газетке стояли почти новые калоши.
В тумбах письменного стола также ничего интересного не обнаружилось. Бумаги, канцелярские принадлежности, перочинный нож, пара ключей, увеличительное стекло, некоторые личные вещи: носовой платок, блокнот и прочая мелочь.
Еще разок проверив шкаф, Старцев ощупал деревянные стенки, отодвинул его и заглянул за тыльную плоскость. Ничего – пыль, паутина, мелкий мусор.
Тогда он переключился на стол: вынул из тумб ящики, хорошенько осмотрел и обстучал их изнутри. После и вовсе прислонил к стенке свою трость, залез под столешницу, включил электрический фонарик, который постоянно носил с собой в кармане.
– Иван, у тебя же рука не в порядке, – напомнил Александр. – Давай лучше я посмотрю.
– Ничего-ничего, – донеслось из-под стола. – Я уж забывать стал про руку…
Чтобы не топтаться без дела, Васильков с Егоровым принялись осматривать стол с внешней стороны. В целом это было добротное изделие из недешевых пород дерева с толстой столешницей, обтянутой бархатистым зеленым сукном.
Через некоторое время Иван вылез наружу и устремился к ящикам.
– Что ищешь? – спросил Егоров.
– Ключи. Где-то я тут видел пару ключей…
– Здесь, – указал Васильков на нужный ящик.
– Попробуем.
Старцев снова исчез под столом.
– Вань, а ты чего там? – поинтересовался Василий. – Нашел замочную скважину?
– Вроде того. Иди сюда – фонарь подержишь.
Заместитель тоже исчез под массивным столом, оставив в одиночестве Василькова. Присев на корточки, тот пытался проследить за развитием ситуации.
К своему удивлению, в центре подрагивающего пятна света Александр заметил нечто похожее на потайную замочную скважину, в которую Иван пытался засунуть тонкий ключ с плоской бородкой.
– Что-то я не пойму, – прокряхтел Егоров, – для чего этот замок?
– Я пока и сам толком не разобрался, – ответил Старцев. – По-моему, он удерживает в неподвижном состоянии столешницу. А если его отпереть…
Наконец ключ попал в отверстие. Иван провернул его в одну сторону, в другую.
– Ну-ка, Саша, пошевели ее, – попросил он.
Распрямившись, Васильков ухватил столешницу за бока и подергал вверх-вниз, влево-вправо. Та скрипнула и внезапно отъехала в сторону, приоткрыв скрытое под ней пространство.
* * *
Хитрость состояла в следующем: один из углов столешницы был прикреплен к боковой тумбе при помощи секретной петли, а замковый механизм намертво фиксировал ее в том положении, в котором письменный стол выглядел самым обычным образом. Когда личинка замка освободила столешницу, та отъехала в сторону. Взорам сотрудников МУРа открылся тайник.
Размер скрытого пространства почти не уступал размерам самой столешницы, но при этом оставался довольно скромным по высоте – не более пяти сантиметров. Тем не менее, он был доверху набит бумагами, печатями и штампами.
– Чего тут только нет! – присвистнул Егоров, поочередно извлекая из углубления листки различного размера, цвета и плотности.
В тайнике хранились отпечатанные страницы паспортов и военных билетов, бланки различных справок (в том числе об отсрочке от призыва), пропуски на въезд в Москву, бланки районных исполкомов Советов народных депутатов, наградные документы, всевозможные формы извещений, продовольственные аттестаты и… продуктовые карточки. Много рейсовых, вещевых и продуктовых карточек. Помимо бумажных подделок под столешницей обнаружились три десятка гербовых, круглых и угловых печатей. Все подделки были выполнены очень качественно, графы оставались девственно чистыми. Вноси нужные данные, шлепай печать и прикрывай готовыми документами любые преступные деяния.
– Ну вот мы и нашли подлую гниду. – Старцев заиграл желваками на скулах. – Василий, зови Игната, пусть делает фотоснимки, составляет опись и акт изъятия. Ты остаешься за старшего.
– Понял, – кивнул Егоров. – А ты куда?
– Я с офицерами отправляюсь к Ершовым.
– Решил брать только сына или обоих?
– Обоих, разумеется. В Управлении на допросе постараюсь их расколоть. В зависимости от ситуации приму следующее решение. – Подхватив трость, он бросил Василькову:
– Поехали, Саша.
* * *
Два черных легковых автомобиля остановились у парадного подъезда добротного пятиэтажного дома, построенного незадолго до начала войны. Из машин вышли Старцев, Васильков и три офицера НКВД, вошли в подъезд, поднялись на третий этаж.
