Распрямившись, Старцев поскреб небритую щеку, прошелся взад-вперед и задумчиво произнес:
– Вот что я скажу, товарищи: судя по фото и почерку, Железнов и «генерал» с перрона Белорусского вокзала – один и тот же человек.
* * *
Около семи вечера в Управление позвонили из Дзержинского райотдела и сообщили, что один из участковых инспекторов несколько раз видел человека, похожего на описанного в сводке. Сигнал нельзя было оставлять без внимания, и на север столицы немедленно выехали трое: Старцев, Васильков и Бойко.
Встретил их начальник отдела – сорокалетний подполковник с двумя рядами орденских планок на кителе. Представившись, уважительно поглядел на тросточку и висевшую на перевязи руку Старцева. Проводив в кабинет, предложил присесть и вызвал по телефону участкового.
Пока того ждали, начальник отдела поведал:
– Участковый – капитан Жигуленко Анатолий Евграфович. Фронтовик, коммунист, очень ответственный человек. Был бы другим – ни за что не послал бы блюсти порядок в таком районе, как Марьина Роща.
В дверь постучали.
– Да, – разрешил подполковник.
В кабинет вошел плотный мужчина в милицейской форме. В руке он держал офицерскую планшетку, стоптанные ботинки были покрыты слоем пыли.
– По вашему приказанию прибыл, – доложил он.
– Садись, Анатолий Евграфович. Вот товарищи из уголовного розыска интересуются твоим знакомцем.
– Да каким там знакомцем! – отмахнулся широкой ладонью участковый. – Трижды я его видел.
У него был говор, характерный для коренных жителей Ярославской или Владимирской области. Некоторые слова они произносят через жесткое «а» – «харашо», «малако», «карыто». Зато другие через протяжное «о» – «дрова», «корова»…
– Майор Старцев, Московский уголовный розыск, – представился участковому Иван и, положив перед ним два фотоснимка, попросил: – Анатолий Евграфович, взгляните на фотографии: этого человека вы встречали на своем участке?
Жигуленко выудил из нагрудного кармана кителя очки и склонился над фотографиями.
– Определенно он. Только здесь он лет на десять-двенадцать моложе.
– Расскажите поподробнее, где и при каких обстоятельствах вы с ним встречались?
Бойко, не дожидаясь указаний, развернул ученическую тетрадку и приготовился записывать за участковым.
– Первый раз возвращался я по улице Складочной с завода «Станколит». Там бухту стальной проволоки ночью украли. Дождь прошел, иду краем дороги, чтоб грязь не черпать, а навстречу машина легковая лужу переползает. Темная «эмка». Я отошел подальше от дороги, чтобы не обрызгала, и встал за куст. Машина мимо проехала. Внутри четверо. Впереди с водителем как раз этот важный гражданин сидел.
– Почему вы решили, что это он? – спросил Старцев. – Вы же, получается, его мельком видели?
– Не скрою: в тот день я этого гражданина не шибко рассмотрел. Я тогда просто подивился, что поехали они не на завод. Я-то думал: начальство какое пожаловало, по поводу кражи. А «эмка» мимо заводских ворот прошмыгнула и – через переезд. Но дальше повернула не направо к Миусскому кладбищу, а налево – на Стрелецкую. Тогда мне это удивительно стало, потому и запомнил.
– Значит, при следующей встрече вы уже присмотрелись к нему получше?
– Так точно. Второй раз мы повстречались месяца через два. Снежок лег, морозец ночью ударил. Я с помощником пьяного дебошира из общежития Комбината твердых сплавов в участок доставлял. И тут глядь – опять знакомая «эмка». Я велел помощнику остановиться, а сам прикуриваю и веду наблюдение.
– Так-так, Анатолий Евграфович, интересно, – подался вперед Старцев. – И что же вы увидели?
– Машина, как и в первый раз, была полна – четыре, стало быть, человека. Водитель молодой – лет двадцати семи, жиганского вида. А рядом с ним тот самый гражданин, только теперь уже одет не по-летнему, а в темном пальто и каракулевой шапке.
– Где произошла встреча и куда поехал автомобиль?
– Нетрезвого буяна мы вели по Пятому проезду Марьиной Рощи. Машина, стало быть, появилась слева на Шереметьевской и следовала поперек нашего курса в сторону Сущевки.
– Хорошо. О третьей встрече что можете сказать?
– В последний раз мы столкнулись нос к носу опять же на Стрелецкой. Я, стало быть, двигался от опорного пункта сюда в отдел, а гражданин в компании пожилого мужчины неторопливо следовал пешочком от Шереметьевской к кладбищу.
– К Миусскому?
– Так точно.
– Понятно. Еще что-нибудь известно по данному гражданину?
– Пожалуй, нет, – уверенно мотнул головой участковый. – Все, что помнил, – изложил.
– Тогда, Анатолий Евграфович, еще вопрос: в какое время дня происходили ваши встречи с этим человеком?
– Э-э… – задумался тот на пару секунд. – На «Станколите» я опросил народ. Это несколько часов… Вторично, стало быть, с дебоширом с комбинатского общежития добирался… И с опорного в отдел шел, когда уж смеркалось. Выходит, товарищ майор, каждый раз во второй половине дня. Ближе к вечеру.
– А как вы думаете, он возвращался откуда-то или…
– Возвращался, – уверенно заявил Жигуленко.
– Почему вы так считаете?
– Так машина же!
– Что машина?
– Машина была грязной. Первый раз грязь, второй раз – снег и опять же грязь. А в последний раз вид у гражданина был уставший.
– Олесь, зафиксировал? – глянул Старцев на Бойко.
– Да.
– Что ж, позвольте вас поблагодарить за помощь и откланяться, – опершись на трость, поднялся Иван.
Он крепко пожал руку сначала участковому, затем начальнику райотдела. И следом за товарищами покинул душный кабинет.
* * *
В Управление вернулись затемно. Тяжело поднимаясь по главной лестнице, Бойко посетовал:
– Сейчас бы стаканчик кофе.
– Да, устали и спать жутко хочется, – согласился Старцев. Хлопнув товарища по плечу, пообещал: – Будет тебе, Олесь, кофе. Обещаю! А если золото в срок вернем – два литра коньяка всей команде поставлю.
– Ого! – засмеялись Васильков с Бойко. – Тогда без отдыха работаем до победного…
Так с шутками, в неплохом расположении духа дотопали до кабинета. Распахнув дверь, Старцев вошел в рабочее помещение первым. И удивленно застыл. За столом возле телефона в одиночестве сидел лейтенант Ким.
– Не по-онял, – протянул Иван. – А где остальные?
Костя поднялся, виновато посмотрел сначала на Василькова, потом на Старцева и тихо сказал:
– Тут, товарищ майор, позвонили… В общем, такое дело… В семь часов вечера на Восьмой улице Соколиной Горы неизвестными похищена молодая женщина – Валентина Новицкая.
