Открылась дверь, и охранник поставил на стол чашку с рисом и положил кусочек хлеба. Когда он выходил из камеры, они встретились взглядами и несколько секунд равнодушно глядели друг другу в глаза. Затем дверь вновь закрылась, а Георг усталым взглядом продолжал глядеть на кирпичную кладку и рассуждать о судьбе. Незаметно его веки опустились, и он провалился в глубину усталости. Она не отвлекала его снами и переживаниями, но погрузила в глубокую темноту, в которой его тело могло остаться только с собой и восстановить силы, которые потребуются в ближайшем будущем. Проснулся он следующим утром от того, что услышал в коридоре шум и крики. Там происходила большая суматоха, и он не мог понять, кто и что говорил. Много людей что-то кричали, и создавалось впечатление, что охрана избивала заключённых. Георг подошёл к двери и попытался вслушаться в происходящее. Кроме криков и стуков он ничего не различал, но внезапно открылась дверь, и перед ним появился вооружённый охранник с направленным на него дулом карабина, который приказал закинуть руки за спину, выйти из камеры и повернуться лицом к стене. Георга провели по тому же коридору в обратном направлении, и он мог своими глазами видеть, как охрана, в отдельной камере с деревянными решётками, избивала заключённых. Массовое, показательное избиение происходило в камере, которая просматривалась со всех других камер, так как решётки были от пола и до потолка. Георга подняли на второй этаж и завели в чисто убранный и богато обставленный кабинет, где находились два офицера; судя по их мундирам и аксельбантам, это были офицеры высшего ранга. Ему было предложено сесть на стул, а также предложили чай. Георг сел, но, под впечатлением увиденного в подвале, от чая отказался.
«Сейчас придётся врать при дневном свете, не так, как вчера – ночью у костра. Так что сосредоточься и держи уверенный взгляд», – дал себе установку Георг.
– Просим прощения за инцидент, который вам пришлось увидеть в подвале, но эта вынужденная мера была применена к заключённым, не желавшим говорить правду, – проговорил один из офицеров, держа в руке фарфоровую чашечку с чаем, затем смачно сделал небольшой глоток, поставил её на стол и начал разговор. – Вчера, при вашем задержании, вы заявили патрульному офицеру, что имеете особую секретную информацию из Германии и готовы разговаривать только с офицерами не ниже генеральского звания. Это так? – вопросительно поглядев на Георга, произнёс офицер.
Георг увидел в углу секретаря в офицерском мундире, записывавшего каждое слово допроса и внимательно следившего за разговаривавшим с ним офицером.
– Да. Это так. Вы получили верную информацию, – спокойно ответил Георг, внезапно поняв, для кого и с какой целью было устроено показательное избиение в подвале. Они наверняка хотели подействовать на него страхом оказаться на месте избиваемых заключённых, в случае если они ему не поверят.
– Вы можете начинать рассказывать всё, что знаете. Перед вами даже два генерала, – с сарказмом произнёс офицер.
– Извините меня! – оправдывающимся тоном обратился Георг к генералам. – Но я просто не военный и не разбираюсь в погонах и знаках отличия, тем более китайской армии. Но буду исходить из того, что вы действительно генералы, – раскованно проговорил Георг, чем хотел показать свою абсолютную нейтральность и неопытность в общении с военными. – Простите, если как-то невежливо ответил.
– Мы приняли это к сведению и предлагаем просто начать излагать вашу информацию. У нас есть и другие, важные дела.
«Я тебя понял. Хочешь сказать, что моё дело рядовой важности и возиться со мной никто не собирается. Хорошо. Понял», – подумал Георг и решил не играть на терпении генералов.
– Моё имя Георг Хайденкамп. В этой миссии я являюсь обычным переводчиком, и я не был посвящён во всю информацию, которую требовалось передать господину Чан Кайши. Я знаю лишь, что он высокий государственный чиновник. Вроде так, – оба генерала удивлённо переглянулись и, выдержав небольшую паузу предложили продолжать. – Как я уже упоминал вашему патрульному офицеру, я и майор Менке были десантированы на границе с Бадахшаном, но из-за сильного ветра нас унесло в скалистое ущелье, и после моего приземления я не нашёл командира. Предполагаю, что он погиб, возможно, разбился о скалы. У него находилась вся информация. Майор Менке должен был передать господину Чану Кайши некий пакет документов, которые были собраны его сыном, действующим офицером вермахта Цзяном Вэйго и бригаденфюрером СС господином Вальтером Шелленбергом. Мне кажется, что эти документы носили в большей мере ноту просьбы, чем какой-либо конкретной информации. Я и майор Менке после передачи конверта господину Кайши должны были отправиться далее, в Тибет. Думаю, что в их сообщении имелась просьба о возможной поддержке нашего дальнейшего продвижения по территории Китая, в виде помощи лошадьми и провизией. Более я ничего не знаю.
– А с какой целью вы собирались в Тибет? – спросил один из генералов.
– Мне это не известно. Я уже говорил, что моим заданием было переводить, а так как майор Менке пропал, то и переводить было некому и нечего. Это всё. Больше мне сказать нечего. Единственное, что я могу добавить, так это лишь попросить вас передать мои слова господину Кайши, в надежде на помощь вернуться на родину.
Георг больше надеялся на озвученное им имя Шелленберга, на то, что, возможно, они действительно каким-либо образом выйдут на контакт с Шелленбергом; и, услышав имя Георга, он всё поймёт и подтвердит его слова и личность, а возможно, предпримет попытку высвободить его из Китая. Но это был всего один из возможных вариантов покинуть Китай официально и без арестов и тюрем. Правда, в глубине души он отторгал его и не желал возвращаться в Германию, тем более с помощью Шелленберга. Было понятно, что китайским военным понадобится неделя, две, а может, и три для того, чтобы связаться с Чаном Кайши. «Не знал я, и подумать не мог, что у на службе у вермахта есть китайцы, да ещё и офицеры. А лама-то, интересно, откуда всё это знает? Да какая разница, откуда, главное, информация полезная и ко времени».
– Вы действительно не желаете выпить чаю? – вновь спросил генерал.
– Нет, благодарю, если можно, то просто бокал воды, – секретарь тут же поднялся и, налив из графина воду, поднёс Георгу.
– Благодарю.
– Мы благодарим за хоть и скромную, но любопытную информацию. Нам необходимо будет принять некоторые решения и передать информацию маршалу Кайши. Это займёт некоторое время, но мы не можем точно сказать, сколько. Поэтому, до выяснения обстоятельств, мы оставим вас здесь, в безопасности.
Генерал потряс колокольчиком, и в кабинет вошёл охранник. Генерал сделал небрежный жест рукой, и охранник подошёл к Георгу приказав следовать с ним.
Через день его вновь привели на допрос, но разговаривал с ним уже другой офицер. Разговор шёл о содержании рюкзака, а в частности, о конверте с картами и двух свёртках, которые были уже, как показалось Георгу, небрежно раскрыты и, возможно, даже повреждены. Прикасаться к своим личным вещам ему не разрешали и недоверчиво выслушивали историю о родовой книге и старой Библии, которая давно передаётся из поколения в поколение. Георг вежливо попросил офицера очень аккуратно отнестись к этим двум предметам, остальное его не интересовало.
