А стать великими князьями у них имелись все шансы.
Словаки, жившие в Венгрии готовы, были признать над собой кого угодно, лишь бы это прекратило монгольское владычество на их территории. Хотя они не так уж и сильно страдали, все-таки жили по большей части в горных районах, куда кочевники без особой на то надобности предпочитали не соваться, но когда находишься в окружении беснующихся жестоких степняков, то страх, что они все же обратят на тебя более пристальное внимание, сказывался.
Туда княжить пошел младший Андрей.
В восточную Польшу сел Михаил.
Если кто и был против, то их голоса ничего не стоили. Ведь мало того, что у Михаила имелось так называемое право крови на власть, так это свое право мог подкрепить «правом сильного». А посему вся восточная Польша была объявлена Люблинским княжеством по названию города выбранного в качестве столицы.
Михаил и Андрей сели довольно крепко, и дело даже не в законности прав, у Андрея их не было, он ни разу не словак, но с возведением на престол чужаков в эти времена относились куда как проще. Более того, предпочитали приводить кого-то со стороны.
Вспомним историю с приглашением на княжение Рюрика. Ведь могли же выбрать кого-то промеж себя, но нет, предпочли компромиссную фигуру — пришлого варяга.
Так и тут. Тем более что этот пришлый действительно обеспечивал им безопасность. По крайней мере отряды степняков, что нет-нет да ходили по земле словаков, грабя и разрушая поселения, уводя людей в полон, теперь обходили Словакию стороной, а если и пересекали ее по заранее обозначенным маршрутам, то более не бесчинствовали.
Некоторые проблемы могли начаться после ухода монголов из Европы, по принципу мавр сделал свое дело… Но до того времени всех противников предстояло выявить и по-тихому прибить, благо есть кого натравить на ненадежных (малоуправляемых банд из тех же валахов хватает), оставив рядом только явных сторонников. А оных, кто желал прибиться к сильному лидеру и поиметь с этого свою долю плюшек, тоже хватало.
Зверства монголо-татар в Польше естественно породили потоки беженцев и этот момент Юрий Всеволодович так же не упустил. Распускались слухи, что Русь охотно примет всех беглецов и те, вместо того, чтобы метаться по всей стране пытаясь заныкаться в каких-нибудь глухих местах, а то и в Чехию с Германией податься, по большей части ломанулись на восток.
В головы беглецов посредством словно из ниоткуда возникающих слухов вкладывалось несколько программирующих мыслей, а именно то, что Русь смогла отбить нашествие этих вонючих язычников, а если отбила один раз, то отобьет и во второй, следовательно там безопасно. Тогда как неизвестно, смогут ли отбиться чехи и германцы, когда кочевники прекратят разорять Польшу и обратят свои взоры на новые цели для завоеваний.
Так же говорилось, что на Руси полно свободной земли, а потому не будет больших проблем с местным населением, в то время как если спасаться на западе, то там с землей куда как все печальнее, да и хозяева дерут со своих сервов три шкуры.
Опять же царь русский женат на внучке польского короля, а значит их не станут притеснять по этническому признаку.
Потом и вовсе появились воззвания царицы Агафьи с призывом спасаться именно на Руси. Правда тем кто исповедует иную версию христианства, придется сменить, на более правильную, но… это ведь сущий пустяк для тех кто желает выжить, причем не только сам, но и чтобы выжили его дети.
Подспудно продвигалась мыслишка-вопрос, что раз именно православное царство отбилось от язычников, а католические королевства пали, то какая конфессия более правильная? Кому Господь явил свое благорасположение?
Потом пошли слухи, что захваченные кочевниками жители Польши выкупаются русским царем и отпускаются на свободу.
Ну а то, что это десятая доля, что изначально причиталась русскому царю, так о том никому знать не следует. К тому же он действительно дополнительно выкупал у монголов людей, за счет получаемой доли других трофеев. И монголы охотно продавали пленников не за дорого, тем более что девать их по большому счету некуда.
Все эти информационные крючки цепляли людей, опять же видя творящийся в округе ужас и желая спастись, они потоком хлынули на восток.
Оставалось только рассечь этот поток из десятков тысяч людей и распределить ровным слоем по всей Руси, рассовывая по две-три семьи в одну деревню в зависимости от размеров самой этой деревни, для максимально быстрой ассимиляции, не создавая каких-то национальных анклавов.
В следующем тысяча двести двадцать четвертом году появилась возможность увеличить размер Люблинского княжества за счет левобережной части Вислы ограниченной ее притоком Пилица, в итоге общая площадь, что удалось взять под свой контроль составила примерно пятнадцать процентов и если монголы продолжат в том же духе еще годик другой, то можно будет замахнуться еще на несколько областей доведя до двадцати, а то и тридцати процентов. На большее Юрий Всеволодович замахиваться не собирался, это бы переварить.
Зачем вообще захватывал землю ведь проблемы с ней все же ожидались не маленькие? Ну, земля лишней никогда не будет, особенно если провести грамотную политику по культурной, религиозной и политической ассимиляции.
Кроме того столкновение с западом все равно было не избежать и вести боевые действия лучше в буферной зоне. Тем более она такая удобная для этого. Там, где Висла мелкая и легко форсируется, полно горных участков, а ниже по течению река превращается в весьма надежную преграду. А если там еще провести дополнительные подготовительные мероприятия, ту же засечную линию возвести, то и вовсе станет непреодолимым рубежом.
Следующими, кто попал под раздачу монголов, стали чехи. Но ни в отличие от тех же венгров и поляков были уже не одиноки…
Часть вторая
ВТОРЖЕНИЕ
Глава первая
Европа в огне
1
Для Папы Римского Гонория Третьего Пятый крестовый поход являлся идеей фикс. Он участвовал в его организации еще до того, как стал понтификом, а уж после того как как его избрали викарием Христа, развил бешеную деятельность и смог-таки собрать и отправить в поход самую крупную армию за всю историю Крестовых походов.
Беда в том, что большая армия не гарантировала победы ибо армия эта была собрана почти со всей Европы и как следствие имелась серьезная проблема с управляемостью. Ни о каком единоначалии не шло даже речи, никто не желал никому подчиняться почитая себя выше всех остальных. Кое как от полного развала спасало только усилия личного представителя Папы Римского — легата Пелагия, епископа Албанского. Под угрозой отлучения от церкви, он заставлял их действовать хоть сколько-нибудь в едином русле.
Но не помогло. В конце тысяча двести двадцать первого года с потерей Дамиетты случившейся по иронии судьбы во многом из-за самого легата Пелагия, что отверг предложение аюбидского султана аль-Камиля о восстановлении Иерусалимского королевства в обмен на возвращение Дамиетты, Пятый крестовый поход приказал долго жить…
