— Уповаю на ваше милосердие.
Она гневно выдохнула:
— Вы должны делать то, что вам поручено! А не придумывать заботы другим.
— Ну разве ж это забота? — невинно улыбнулся я. — Отец Соечки всё равно потерял работника, а пастух ему требуется. Думаю, парень справится. Хотя бы этим летом, а потом если пожелаете, выдворим его вон.
— Вам легко говорить, ведь не вы принимаете решение!
О позволении пришлому человеку поселиться в Доле? Увы, не я. А то как было бы заманчиво нараздавать всем желающим подобные разрешения… Конечно, не безвозмездно. М-да, и тут мне повезло много меньше, чем коменданту форта. Тот был ответственен перед самим собой и не нуждался в одобрении или содействии другого начальственного лица, а я вынужден убеждать и упрашивать. Нет, разумеется, можно было бы наладить дело, но тогда пришлось бы делиться с хозяйкой, и далеко не половина на половину.
— Разве оно такое уж сложное?
Зелёные глаза посмотрели на меня почти мученически.
— Кто же любит чужаков в своём доме?
Хорошее возражение. И очень уместное. Почти напоминание. Я ведь тоже пока чужак здесь и могу остаться таковым до самого окончания службы. Стало быть, моё слово ещё не приобрело веса? Ох и не хотелось рассказывать подробности, но придётся.
— Послушайте одну историю, эрте. Она незамысловатая не отнимет много вашего времени, и, надеюсь, потом вы лучше поймёте мои намерения.
Она не ответила согласием, но в определённых случаях молчание тоже уместно истолковывать подобным образом.
— В сотне миль отсюда начинаются южные земли Дарствия. Сухие, жаркие, требующие приложения куда больших сил, чем здешние, чтобы вырастить хотя бы одну травинку. Люди, которые там живут, любят свою родину, но, когда любовь приравнивается к неизбежной смерти от голода, главными становятся совсем иные чувства. И кое-кто решается бежать. Правдами и неправдами, продав все свои пожитки и собрав все деньги, какие только было возможно, южане пытаются перебраться через границу, отдавая за подорожные почти всё своё имущество. Они надеются найти здесь, в наших краях, лучшую жизнь. Бегут семьями, потому что какая же чёрствая душа бросит родных на произвол судьбы?
— Хотите сказать, этот парень из таких беглецов?
— Именно.
— Но… — Нери недоумённо посмотрела на южанина. — Где же тогда его семья?
— Погибла. При печальных обстоятельствах, создателем которых был один из жителей Блаженного Дола.
— Как это?!
— Большего вам не стоит знать, эрте. Подробности надолго лишат вас спокойного сна. Теперь понимаете, почему я привёл парня сюда? Позволить ему пожить тут хотя бы лето — самое малое, что мы можем для него сделать во искупление грехов Дерка.
— Дерк был виноват?.. — Она потрясённо прижала пальцы к губам.
— Да.
— Но… Как? Почему?
— Причин я не знаю. И никто не знает. Если пожелаете, Ньяна подтвердит вам мои слова. Ведь ей вы доверяете?
Нери быстро отвела взгляд в сторону.
Нет, лисичка, я не подговорил её и не завербовал на свою сторону. Не бойся. Но раз уж моей защитнице ты веришь больше, чем мне, грех не воспользоваться случаем.
— Только прошу сегодня не тревожить её. Она очень устала.
Ответом послужил рассеянный кивок.
Любопытство уже мучит, да? Самое смешное, тебе не удастся его удовлетворить, лисичка, потому что Ньяна горит желанием рассказывать о случившемся ещё меньше, чем я. Впрочем, наверное, так и должно быть после первого в жизни убийства. Свои впечатления я не помню, слишком уж давно прозвучал тот самый приказ, лишивший мою душу невинности и наивности. А потом очень быстро удалось понять, что лучше не думать лишнее мгновение, а сразу приступать к исполнению. Правда, мне не доводилось убивать тех, с кем бок о бок прожил долгие годы.
— Что ж, если вы настаиваете…
Уже нет. Не нужно. В глубине души ты согласилась с моей просьбой, лисичка, а все последующие словеса — лишь дань традициям и попытка сохранить лицо.
— Надеюсь на вашу мудрость и понимание, эрте.
Более я задерживаться не стал. Хотя бы потому, что и сам мечтал поскорее добраться до постели и вытянуть гудящие ноги. Однако с покоем и отдыхом пришлось повременить.
Когда каменная тропинка закончилась, проведя меня через лужайки с россыпью тоненьких зелёных травинок, всё смелее высовывавших свои любопытные головёнки из земли, я остановился и с трудом поборол невольное желание протереть глаза, потому что не узнал смотрительский дом. Вернее, не разглядел его из-за двух телег, нагруженных с горкой.
Не меньше минуты мне понадобилось, чтобы понять: селяне всё-таки исполнили мою просьбу и, надо сказать, приложили немало рвения. Если принять во внимание размеры груза и оставшиеся в моём распоряжении светлые часы суток, то отдохнуть удастся только поздней ночью. Да и куда я всё это дену?! Часть товаров точно можно не трогать, но, если среди них есть провизия, нужно переложить её хотя бы в подпол, иначе рассуждать о качестве и вкусе не будет никакого смысла.
Я подошёл к правой из телег, наклонился над грузом, выбрал один свёрток, показавшийся мне не слишком увесистым, потянул на себя, выпрямился и… наткнулся взглядом на ржаво-карий, то ли равнодушно, то ли заинтересованно взирающий на меня с другой стороны телеги. А может быть, в глазах незнакомца уживались оба противоположных друг другу чувства, рассмотреть подробнее не получилось: помешала рыжая кисея ресниц на смежённых веках. Впрочем, парень не мог не щуриться, потому что смотрел против солнца.
— Ты кто?
— А ты? — ответили мне встречным вопросом, старательно копируя мой тон.
— Я здесь живу.
— И я живу.
Если принять во внимание масть твоей шевелюры, сомнений не возникает. Конечно, здесь, в Блаженном Доле, где же ещё? Вряд ли на просторах Дарствия найдётся другое такое местечко, послужившее пристанищем для рыжеволосых.
— Я живу в этом доме.
— Так и я про то же.
Что-то следов вообще какого-либо жильца заметно не было, когда я впервые переступил порог смотрительского дома. Врёт? Но зачем, ведь это легко проверить, стоит только обратиться… да хоть к Ньяне. Одна неувязочка, правда, имеется. Я не знаю, как и где искать жилище моей защитницы. Можно, конечно, вернуться к Нери и потребовать разъяснений у неё, но так я прохожу туда-сюда до самого вечера.
— Если мы соседи, может, поможешь разобрать всю эту… — На язык просилось малопристойное в любом обществе слово, но я справился с желанием выругаться. — Телеги. Их ведь надо будет вернуть.
— А зачем они вообще здесь появились-то? — задал незнакомец вполне закономерный вопрос.
— Потому что я попросил их привезти. Вернее, я просто попросил… Не думал, что будет столько всего сразу.
