Гипотетически, как любит говорить Федор Алексеев. Черт с ним, пусть будет гипотетически.
Кажется, мы его зацепили, сказал себе капитан Астахов. Незаметный, в бейсболке и в перчатках, сутулый.
Осторожный, гад!
Глава 16
Пастораль
…Если владеешь ты легкой ладьей,
Вином и женщиной милой,
Чего тебе надо еще? Ты во всем
Подобен гениям неба.
Николай Гумилев. Счастье
Шибаев услышал крик «Саша!», оглянулся и увидел, что ему машет Виктория Зубарь, бывшая домработница семьи Борисенко. Девушка стояла у столика уличного кафе, на столике виднелась чашка с кофе, рядом — раскрытая книжка. Шибаев подошел, улыбаясь.
— Привет! — Девушка села, махнула рукой на свободное плетеное креслице рядом. — Хотите кофе? Я угощаю.
— Спасибо, Вита. Люблю, когда меня угощают. — Он сел; потянул к себе книжку. — Учебник английского?
— Мне весной выпускной сдавать, вот и использую любую свободную минуту.
— У вас перерыв на обед? Рано вроде.
— У меня сегодня выходной. Это мой завтрак. Вы какой хотите? — Она кивнула девушке-официантке.
— Все равно, можно как у вас.
— Тогда американо. Хотите пирожное? Я уже одно съела.
Шибаев рассмеялся.
— Надо познакомить вас с моим другом Аликом Дрючиным. Вот уж кто любитель пирожных.
— Он женат?
— В поиске. Познакомить?
— Господи, ну конечно! Он тоже частный детектив?
— Нет, он у нас адвокат по бракоразводным делам. Так что в случае чего…
— Буду иметь в виду. Ему не нужен помощник? Я весной получаю диплом, можете на меня рассчитывать.
— Обязательно передам Алику.
Они с улыбкой смотрели друг на дружку. Над их головой ветер хлопал зеленым зонтиком с названием кафе: «Паста-баста»; Шибаев подумал, что она в зеленоватой тени похожа на русалку.
— У вас тоже выходной? — спросила Вита.
— Нет, я на работе.
— На работе? — Она рассмеялась.
— Даже когда я пью кофе, я все равно работаю, — серьезно сказал Шибаев. — Шестеренки крутятся.
— Продвинулись в расследовании?
— Меня уволили. Так что на данный момент я временно безработный. Но шестеренки…
— Уволили?! — воскликнула девушка. — Елена Федоровна? Почему?
— Не столько она, сколько Борисенко. Он был очень недоволен, что она, не посоветовавшись, обратилась ко мне. Сказал, что она оторвана от жизни, а я этим пользуюсь.
— Вы с ним говорили? Он так сказал?
— Это еще мягко. Он сказал, что не верит в магию, а потому ему чихать, откуда взялась эта кукла. Супружеская жизнь у него не задалась, но он ни при чем. Бизнес на спаде, он практически живет в Зареченске. И еще много чего.
— Он неплохой человек, — задумчиво проговорила Вита. — Просто принял неверное решение.
— Когда? — не понял Шибаев. Ему вдруг показалось, что она имеет в виду смерть Инги, и Борисенко каким-то чином причастен.
— Когда женился.
— Можно было развестись.
— Им труднее, чем нам, простым смертным. Вы женаты?
— Был.
— Почему?
— Так получилось.
— Не сошлись характерами? Тоже приняли неверное решение?
— Всякое решение верно на момент принятия, — веско сказал Шибаев. — А как сложится потом… — Он улыбнулся и развел руками, давая понять, что шутит. — Но вы правы, нам было легче. Жена забрала сына, свои вещи и хрустальную вазу. Алик уверен, что она забрала еще старинное зеркало. Мне досталась квартира и Шпана.
— Шпана?
— Мой кот.
— Вы как сын мельника из сказки.
— В точку. Младший и глупый.
— Сколько вашему мальчику?
— Десять. Хороший пацаненок.
— Вам позволяют с ним видеться?
— Позволяют. Мы с ним друзья. Моя жена — неплохой человек, очень прямой, с сильным характером, просто я… Как говорит Алик Дрючин — не герой ее романа. У Алика афоризмы на все случаи жизни, а кроме того он любит читать стихи.
— А вы любите стихи?
— Я? — Шибаев рассмеялся. — Когда Алик влюбляется, он начинает читать стихи.
— А вы? — повторила она.
— А я нет. Частный сыщик должен быть скучным, нудным, незаметным типом, какие стихи!
— В черных очках, в длинном плаще и в шляпе. С подозрительным взглядом.
— Так точно. И с биноклем.
— А ствол у вас есть?
— Куда ж нам без ствола?
Некоторое время они в молчании пили кофе.
— Так вы больше не будете заниматься этой куклой? — спросила Вита после паузы.
— Вита, как они жили? — ответил он вопросом на вопрос.
Девушка пожала плечами.
— Никак. Он в Зареченске, она здесь. Вы уже спрашивали. А что он еще сказал?
— Что не верит в магию. Мне показалось… — Он запнулся. Вита смотрела выжидающе. — Мне показалось, что он сожалеет не столько о смерти жены, сколько о том, что его отвлекают от дела. Настырный сыщик, кукла, ночные кошмары жены, всякая галиматья… Он в это не верит, его это злит. Они были чужими. Мне кажется, у него есть другая семья. Вам что-нибудь об этом известно? Я не занимаюсь больше этим делом, просто любопытно. Так что можете ответить честно.
— Почему вы думаете, что у него есть другая семья?
— У мужчины должна быть подруга, как считают Алик Дрючин и еще одна знакомая девушка. Должна быть отдушина, и в Зареченске, как я понимаю, его держит не только работа.
— Я ничего об этом не знаю. — Голос ее был слишком ровным, без эмоций. — А у вас есть подруга?
Шибаев накрыл ее руку своей:
— Вита, а давайте о чем-нибудь повеселее. Я понимаю, говорить о человеке, который вам симпатичен, вроде предательства. По-моему, Борисенко хорошо к вам относится. Все, что мне нужно, я уже знаю. Кроме того, меня уволили. Так что — никаких вопросов. Вы заметили, что кончается лето?
— Заметила. Но обещают теплый сентябрь.
— Вы ходите на пляж?
— Иногда. А вы?
— Иногда. Приглашаю вас на выходные на Магистерское озеро. Бывали там?
Она покачала головой.
— Не бывали?! — не поверил Шибаев. — Никогда? Не может быть! Давайте адрес, я заеду за вами в субботу… Во сколько? В десять нормально? У Алика там дом. Можем и его взять.
