— Понял, Аркадий Анатольевич.
Бортпроводница открыла дверь, подали трап, из кабины вышли члены экипажа.
— Полет окончен, Аркадий Анатольевич.
— Я заметил. Ну и работенка у вас.
— Нормальная работа.
— В принципе вы правы, кому-то и эта работа нормальная.
Он первым спустился по трапу на бетонку. Обратил внимание, что весь сектор восточного небосклона закрыт черной полосой.
У трапа стояли командирская машина и автобус. Окна последнего зашторены. Рядом с командирским «Тигром» — офицер в погонах полковника.
— Здравия желаю. Начальник штаба базы полковник Королев.
— Здравствуйте, полковник. Мне сообщили из Москвы, что вы должны доставить нашу группу в какой-то особый модуль?
— Ничего особого в нем нет, кроме того что используется он для временного проживания лиц, чье нахождение на базе засекречено.
— Ну и где этот модуль?
— Недалеко от Центра управления полетами. Прошу вас дать команду группе покинуть борт и занять места в автобусе. Вас я приглашаю в командирскую машину.
— Благодарю, я вместе со всеми.
Начальник штаба базы знал, что в миссию входят высокопоставленные генералы и старшие офицеры, с некоторыми он даже был знаком, но не подавал вида. Секретность есть секретность. Поэтому он не называл членов миссии по званию и фамилии. Точно так же, как бойцов боевых групп сил специальных операций, работавших в Сирии. Только имена. В данном случае еще и отчества.
Вельяминов распорядился — офицеры покинули борт, сели в автобус. Тут же колонна из внедорожника и автобуса пошла в объезд Центра управления полетами в жилую зону военного городка.
Доехали до места минут за пять. Водитель, прапорщик, не открывал двери, пока к автобусу не подошел начальник штаба. Он подал сигнал, и двери раскрылись. Автобус стоял в нескольких метрах от торцевого входа в модуль. Внешне — обычный офицерский жилой комплекс. Впрочем, и внутри он не отличался от модулей, что находились неподалеку у большой аллеи.
Начальник штаба показал отсеки отдельно для Вельяминова и других генералов, отдельно — для старших офицеров миссии, отдельно — для помощников и отдельно — для офицеров охраны.
Майор Аксенов сразу же заявил, что охранение базы не требуется. Его будут осуществлять офицеры его группы. Никто не спорил.
Начальник штаба, закончив с показом отсеков и боксов, сказал Вельяминову:
— Через полтора часа на базе обед, вам выходить из модуля запрещено распоряжением из Москвы, так что обед доставят прямо сюда. Передадут охранению, далее разберетесь.
— Разберемся, полковник, ты вот что скажи: что говорят твои специалисты метеорологической службы?
— Ничего утешительного. Буря еще только на подходе…
И в это время ураган обрушился на базу.
Начальник штаба проговорил:
— Верно говорят, не буди лихо, пока оно тихо.
— Это должно было произойти.
— Придется остаться с вами.
— Понятное дело, в ураган не пойдешь.
По алюминиевой конструкции дробью били мелкие камни и песок. Сразу потемнело.
Вельяминов пригласил Королева в отведенный ему отсек. Разместились в гостевом блоке. Присели на мягкие диваны у стола.
Ураган принес прохладу. Здесь в августе днем температура в тени поднималась до 26–28 градусов, ночью держалась в пределах 24–26. Модуль содрогался от порывов ветра.
Вельяминов спросил:
— У вас самолеты и вертолеты не сдует?
Полковник улыбнулся:
— Нет. Мы всегда готовы к любым капризам погоды, а также к вероятному нападению противника.
— Да, боевикам иногда удается наносить удары по базе.
— Сейчас уже гораздо меньше. И тактика сменилась. Если еще месяца три назад боевики использовали автомобили, перевозившие минометы, из которых бросали нам «подарки», то сейчас по большей части беспокоят беспилотники. Точнее, беспокоили. После того как мы сбили шесть летательных аппаратов и три посадили, беспилотников больше не было.
— Война.
— Что? — посмотрел на Вельяминова Королев.
— Война, говорю.
— Я бы назвал это по-другому, но воздержусь.
— Да понятно мне, полковник, все без слов. Похоже, и обеда не будет…
Королев отодвинул шторы, посмотрел на улицу:
— Обычно ураган здесь проходит быстро, этот что-то задержался. Но об этом предупреждали метеорологи. Если ветер не утихнет, придется переносить обед. Вы не взяли с собой специальные пайки?
— Нет.
— Ничего, в модуле в кладовой заложен суточный запас продовольствия на тридцать человек.
— Для чего?
— А вот для подобных случаев. Их, правда, за время моей службы здесь не было, но вот пригодились. Тот, кто строил базу, предусмотрел изменчивость погоды в Сирии. Хотя она не меняется практически месяцами.
Радиостанция малого радиуса действия начальника штаба базы сработала сигналом вызова:
— Слушаю! — ответил полковник, — так… так… до 16.00–17.00? Хорошо, я понял, да-да, понял.
Он отключил станцию.
— Что, Олег Дмитриевич?
— Старший офицер метеослужбы. По их данным, ураган плотно накрыл регион, но уже уходит на юг и юго-запад. По прогнозам службы, вся эта катавасия должна прекратиться к 16–17 часам.
— А когда темнеет?
— Где-то в 18.30. Придется отложить вылет.
— Почему?
— Потому что солдатам придется чистить базу до отбоя. Пыли нанесет по колено. Это хорошо, мы в новом модуле, в некоторых других сейчас щели не закрыты, пыль будет повсюду, пыль и песок.
— Дождь не намечается?
— Может пойти и дождь. Все может быть.
— Да, неплохо начинается командировка, сначала «Суперджет», теперь вот ураган, какого не помнят офицеры, служащие здесь давно. Когда я здесь командовал, ничего подобного не было.
— Извините, я совсем упустил из виду, что вы были командующим группировкой ВС России в Сирии.
— Тем более мои вопросы кажутся вам странными?
— Если честно, да. Но вы все объяснили.
Дробь по металлу изменила тональность.
— А вот, кажется, и дождь.
Начальник штаба глянул в окно:
— Вы правы, дождь, вернее — ливень.
— Все собралось в кучу.
— Вихрь вроде стихает.
— Пойду посмотрю, как обустроилась миссия.
— Мне с вами?
