Что такие охотники в будущем станут для подводников самым опасным противником, это Видяев усвоил четко. И сам иногда играл за "Босса" на тренажере. Усвоив заодно, что у дизельной лодки перед атомариной единственный плюс — полная тишина до начала атаки, и первый ход как в шахматной партии, оказаться в этот момент от "босса" на дистанции досягаемости его торпед будет столь же опасно, как на минном поле. Но если дизелюха вынуждена менять позицию и выдаст себя — то тут у атомной все преимущества, поскольку скорость больше в разы и экономить заряд батареи (а при длительной дуэли, и воздух) совершенно не надо, ну а всплывать, чтобы подзарядиться и вдохнуть, когда враг рядом, это верная смерть. И вот, акустик не подвел — сигнал и третья отметка на тактическом планшете, в дополнение к французу и танкеру, это кто тут нас караулит?
Мы ведь пока никого еще не потопили. В октябре был короткий отдых на Камчатке (относительный, поскольку пришлось все механизмы и конструкции осматривать, проверять, все ли в порядке после перехода подо льдами через всю Арктику), и бросок в южные моря. Прикрывали наших во время десанта на Хайнань — вдруг американцы вмешаются, тогда пришлось бы их бить. Но янки к Хайнаню не пришли, зато высадились в Сайгоне, и еще к Шанхаю пригнали целый флот, одновременно с обострением на китайском фронте. Так что А-2 и А-4 перешли севернее, за американской эскадрой наблюдать. И вот, удачно приняли сообщение с "Камы-2" (аналог немецкого "Голиафа", станции на сверхдлинных волнах, специально для связи с лодками под водой), построенной под Владивостоком лишь год назад. Французы наших бьют — значит быть "Алжиру" в роли аргентинца "Бельграно" (поскольку Видяев в Тайну был еще в сорок втором посвящен, то интересоваться военно-морской историей будущего мира ему было дозволено). Лишь сначала разберемся, кто там нас стережет. Советских лодок тут быть не может, и Бочаров на А-4 раньше нас никак бы не успел. Северокитайцы и корейцы (у КНДР есть дивизион, четыре штуки "двадцать первых бис") тоже, мы бы о том знали. У японцев сейчас ВМФ нет вообще, гоминьдановцы лодок не имеют. Могут быть филиппинцы или тайцы, по дешевке получившие от США лодки тип "балао" военной постройки. Но скорее всего, американцы — в их эскадре лодки есть, причем новейшие, тип "Тэнг", примерно соответствуют ранним "двадцать первым". Нет, мы не звери, первыми вас топить в мирное время, может вы просто мимо проходили. Обойдем вас по широкой дуге, и займемся французом.
И тут акустик докладывает, наверху идет бой. Ясно слышен разрыв снаряда в воде. Лягушатники уже по нашему танкеру стреляют? Нет у нас времени на долгий маневр! А оттого, сделаем так. В подводной дуэли важно — точно место противника определить, и считай что он у тебя в кармане. А акустика лишь пеленг дает, дистанцию можно оценить лишь приблизительно. Ну так мы тебя сейчас спровоцируем — заодно, намерения свои покажешь. Лазарев этот прием называл "горкой" — турбины на полный, рули на всплытие, а затем назад. Смысл в том, что основной шум винтов на большом ходу — от кавитации, а она сильно зависит от внешнего давления, то есть от глубины. То есть для американского акустика будет картина — резкий сигнал и тишина, наш пеленг на вершине "горки" возьмут, а нашу скорость (и значит, смещение по пеленгу) не учтут, так что ошибка у них будет. А у нас длина броска, это база для пеленгации — если противник рванет нам навстречу, и мы направление на него с двух разных точек возьмем, то место определим уже достаточно точно, чтобы стрелять. Особенно если перед залпом, локатор в активный, коротким направленным импульсом уточнить. Это все общая схема "на пальцах", а конкретику мы на тренажерах отрабатывали, все детали этого маневра, и кто прежде успеет. Чего у американцев нет и быть не может. И когда компьютер из будущего "помрет", то надежда, что советские ученые сумеют к тому времени свои ЭВМ изобрести — зная Адмирала, можно ручаться, что он хоть один экземпляр для центра подготовки подводников добудет. Сумел же на постройке этого Центра настоять — который, как нам рассказывали, обошелся советской казне почти как еще одна "акула". Так сходство и есть — на берегу все боевые посты, механизмы и аппаратура в сборке, издали можно за лодку, вытянутую на сушу, принять — только корпус легкий и торпедных аппаратов нет. И все экипажи "акул" через обучение там прошли.
Дернулся американец — и подписал себе приговор. Четыре наши торпеды в варианте ПЛО плюс имитатор. Даже на самой "моржихе" имитаторы были как торпеды, место занимая и в боекомплекте и в залпе. А у нас двенадцать пусковых в легком корпусе возле рубки — под размер "Пакета", но пока нет у нас малогабаритных антиторпед, там во все трубы имитаторы заряжены. А мы тихо в сторону на глубине — разведка докладывает, что есть уже у ВМС США противолодочные торпеды первого поколения, пассивно-акустические, на шум винтов, они на имитаторы ведутся с легкостью. А враг не увернется — мы по проводам наводим, и активная головка на торпеде включается на последнем участке. И нет у американца опыта наших дуэлей, не отработан у них маневр уклонения. Ну вот, два взрыва из четырех, на такой дистанции и в условиях реального боя результат отличный. Хотя для лодки и одно попадание — не лечится. Шум винтов цели прекратился, звук разрушения корпуса, еще два торпедных — сработали самоликвидаторы. А враг даже выстрелить не успел в ответ. Теперь можно заняться и французом.
Снова крейсер "Алжир". Контр-адмирал Мальгузу.
Американцы уверяли, что здесь не может быть никаких чужих лодок! И вдруг, сначала непонятные взрывы под водой, а затем следы торпед с правого борта! Мы успели отвернуть влево, у норду, и дать самый полный — стандартный способ уклонения от торпедной атаки. Но эти торпеды очевидно, были с автонаведением — одна на полуциркуляции попала нам в борт (что не смертельно, ведь наш "Алжир" имел противоторпедную защиту по стандарту линкора — но даже без поступления воды внутрь, часть механизмов вышла из строя). Зато вторая взорвалась у нас под кормой, натворив бед — затопило румпельное отделение, оторвало (или полностью лишило управления) перо руля, левый внешний вал начал сильно бить — или деформировало валопровод, или утеряна часть лопастей винтов, установить подробнее нельзя, останавливаться и спускать водолаза было бы сейчас безумием. Важно лишь, что наш "Алжир" мог держать ход в двадцать пять узлов и как-то управляться машинами (хотя нас заметно отклоняло влево). Чтобы не погибнуть, мы вынуждены были оставаться на курсе 317, норд-норд-вест, удерживая врага за кормой. И пришлось забыть о нашем катере с призовой партией — ради угрозы всему кораблю. Если бы у нас были эсминцы эскорта — однако этих кораблей сейчас во всех ВМС Франции было, десять единиц (все американские, получены после 1945 года), и все они находились в Европе, защищая наши главные силы (линкор и два авианосца) от русско-немецкой подводной угрозы, на том театре весьма многочисленной. А в дальневосточных морях даже у русских было малое число субмарин, и они никогда не появлялись у берегов южного Китая, не говоря уже о Вьетнаме!
Ну вот, кажется отошли достаточно — не могут подлодки бегать со скоростью крейсера, даже поврежденного. Если это только не русская "моржиха" — но об ее появлении на этом театре американцы бы сообщили. Теперь надо отвернуть вправо, уйти мористее и обходя место боестолкновения по широкому кругу, возвращаться в Шанхай. И высказать все, без дипломатии, американцам — обещали прикрыть, и где? Лишь самолеты их видели несколько раз. Стали поворачивать — и тут сигнал по звукоподводной связи, "точка-точка-тире". В международном своде буква "U" — "ваш курс ведет к опасности". В Великую Войну это кроме того, был намек на опасность именно подводную — германские "U-боты". Судя по мощности сигнала, источник недалеко — а море вокруг чисто, радар бы за двадцать миль даже эсминец бы заметил. Кто может идти под водой со скоростью двадцать пять узлов длительное время? Значит, "моржиха" здесь?! Мальгузу вспомнил, что этот морской дракон русских сотворил с эскадрой Еврорейха возде Тулона, в марте сорок четвертого — и месье адмиралу стало нехорошо. А проклятые янки, выходит, знали — вот отчего они не сами занялись, а подговорили несчастных французов влезть в это пиратское дело! Курс 317, прежний — выбора нет, поворачивать сейчас, значит потерять скорость и подставить борт под торпеды.
