Через час все повторилось. Где американцы, которым мы радировали, отчего на помощь не идут? Нас гонят на север, как овцу. Курсом на Циндао — в русский плен. Русские любят собирать морские трофеи — в сорок втором "Шеер" так захватили, до сих пор в их Балтийском флоте под советским флагом и именем "Диксон", в сорок четвертом наш "Ришелье", избитый возле Тулона и в доке стоящий, нам так и не вернули, теперь бывшая гордость французского флота, успев побыть у немцев "Фридрихом Великим", носит имя "Ушаков". Еще раз — командованию Седьмого Флота США — помогите, мы ведь выполнили свою часть работы и не наша вина, что не получилось до конца. Здесь "моржиха", и нас сейчас будут топить! И жизнь восьмисот французов будет на вашей совести.
Ответ пришел — очень сожалеем, но ничем помочь не можем. И, как издевательство — удачи! А русские гонят нас в Циндао, китайский берег уже по левому борту виден — и это коммунистическая зона, красный Китай. И на радаре группа целей, встречным курсом, в двадцати милях — не может быть никем иным, чем русской эскадрой, вышедшей трофей принять. Придется славному крейсеру "Алжир" еще раз сменить флаг и название — ну нет! Как тогда, в сорок четвертом, перед выходом из Тулона, экипаж втайне слушал московское радио, а после в кубриках пели про подвиг "Варяга". Боевые традиции французского флота еще не умерли — вива де ля Франс!
Курс вест — 270. И убавить ход — если вылететь на скалы на такой скорости, взорвутся котлы. Мы спасем для Франции жизни восьмисот ее сынов — а "Алжиру" под русским флагом не ходить!
На палубе танкера "Армавир".
— Ну вот что, мусью. Ваш корабль потоплен. Через час или два тут будут наши — хотите быть обвиненными в пиратстве? Так что, не усугубляйте, и давайте по-хорошему.
Французский лейтенант подумав, расстегнул ремень с кобурой. Вслед за ним и матросы призовой команды бросили карабины.
Лейтенант Лашапель, ВМС Франции. Из интервью корреспонденту "Пари Матч" в Шанхае.
Я ожидал, что русские выкинут меня и моих людей за борт. Но они оказались столь любезны, что согласились отправить нас в Шанхай — как пошутил капитан русского танкера, "чтобы вашу ораву до Хайфона не кормить". С нами обращались корректно, только личное оружие так и не вернули. Да, подвергли допросу, записав наши фамилии и звания — но мы ни в коей мере не позволили себе присягу нарушить и достоинство Франции умалить!
Затем нас перевезли на русский эсминец. Про "вымершее море" сказать ничего не могу, так как нас выпустили на палубу только в Шанхае. В порту (не старом, что в черте города, а новом, на берегу Янцзы) мы и правда, были удивлены пустотой. Не было ни одного судна крупнее джонки, и на берегу, как нам сказали, русские нашли, кроме толп китайских мародеров, лишь десяток военнослужащих США во главе с первым лейтенантом, к тому же пьяным до неприличия — оказалось, как только сведения о нашем инциденте дошли сюда, все (и американское командование) было уверено, что на Порт-Шанхай с высокой вероятностью может упасть то же, что три года назад, и потому все оттуда сбежали, а этих провинившихся бедняг оставили приказом надзирать за сохранностью имущества. Этот американец был в состоянии подписать какой-то документ о нашей передаче властям США — после чего русские сочли свою работу выполненной. Кстати, могу засвидетельствовать возмутительный факт мародерства с их стороны — я лично видел, как русские матросы под командой боцмана, прогнав китайцев, таскали на борт эсминца имущество, не только с причала, но даже что-то и с ближнего склада. К сожалению, я и мои люди не имели никакой возможности прекратить этот грабеж — когда же я обратился к вышеупомянутому лейтенанту Тернеру, то услышал в ответ "им помощи не надо? Пусть хоть все вывозят — пока эти парни здесь, сюда ничего не прилетит". Эта пьяная скотина даже не позаботилась дать нам транспорт для эвакуации в безопасное место — нам пришлось пешим порядком добираться до Шанхая и самим тут представительство Франции искать.
Таковы наши "союзники", которых послушал наш несчастный адмирал. Нет, я не могу знать, насколько достоверна информация, что он застрелился, после того как отдал свой последний приказ. Лишь скажу, что знаю контр-адмирала Мальгузу как истинного французского военного, самых выдающихся качеств — который в самой страшной ситуации поступил бы как настоящий француз. И если он предпочел для своего корабля смерть плену — то возможно, и сам решил не нести позор.
Кукрыниксы. Серия рисунков, после перепечатана многими газетами мира, включая британские.
— если море забито линкорами с авианосцами, а небо затмевают звезды и полосы, значит правительство США что-то требует от союзников;
— если на горизонте маячит одиночный фрегат под звездно-полосатым флагом, значит США наблюдают с безопасного расстояния, как союзники по их указке пытаются захватить безоружный советский транспорт;
— если в море не видно ни единого корабля US Navy, значит разозленные русские вывели свой флот из баз и он в какой-то жалкой тысяче миль отсюда.
Вашингтон, Белый дом. Президент Эйзенхауэр, Госсекретарь, Директор ЦРУ, Военный министр. Стенограмма от 23 ноября.
П. — Джентльмены, я жду ваших объяснений. Вы не находите, что трижды вляпаться в дерьмо всего за два месяца, это слишком много даже для нашей великой державы? Сначала Хант, затем Ренкин, теперь вот это. Кто утверждал, требуя моего согласия, что эта операция не принесет нам ничего кроме пользы. И что в итоге?
В. — Господин президент, мне искренне жаль, что на "Триггере" погибло восемьдесят американских парней. Но смею заметить, что войны без потерь не бывает. А война, пусть и необъявленная, идет. Так как операция замышлялась как своего рода, разведка боем — то можно даже счесть ее успешной, в некотором смысле. Поскольку главными пострадавшими оказались французы. И напомню, что идея послать подлодку в роли наблюдателя-контролера, принадлежала коллегам из разведки. Командование же Флота было против с самого начала, обосновывая — если у русских "моржихи" не будет, то смысла в этот нашем действии нет. А если "моржиха" придет, то наш корабль подвергнется серьезной опасности. И моряки оказались полностью правы!
Д. — Мы получили гораздо более важную информацию, чем кажется при поверхностном взгляде. Достоверно известно что "моржиха", которая К-25, находилась в Мурманске, участвуя в морском параде 7 ноября, а значит, никак не могла оказаться вблизи Шанхая через две недели. И даже она в военное время не совершала столь удаленных походов. Также нам известно о крайней слабости советской судостроительной базы на Дальнем Востоке — совершенно исключено, чтобы корабль такого класса мог быть построен там. Следовательно — с достаточной вероятностью подтверждается гипотеза о Двери. И о том, что могло оттуда прийти.
В. — Так что, со стороны флотского командования, приказ отступить от места возможного конфликта был вполне разумной мерой предосторожности.
П. — Разумной мерой?! Вы газеты читаете? Напомню вам ваши же слова — еще одной целью операции было, показать всяким там вьетнамцам, что СССР слаб в тех водах и надеяться на его поддержку не стоит. Поздравляю, вы доказали обратное! Вы эти карикатуры видели — и ладно бы, русские, но их британский "Милитари обсервер" перепечатал. Вместе с комментарием, что один русский эсминец с взводом морской пехоты имел возможность захватить Порт-Шанхай, со всеми запасами и объектами военно-морской базы! Демонстрация нашей силы, нечего сказать! Мне жаль погибших на "Триггере" — но гибель всего лишь одной лодки, это мелочь в сравнении с политическими последствиями вашего "разумного" приказа!
