– Даже уверен в этом. Ты и вообразить не можешь, какие у него адвокаты, и какие суммы он мог заплатить. Вот смотри: он был в доме отца в день убийства?
– Был.
– Наследил там?
– Наследил. Но он же стер все отпечатки. А его все равно подставили.
– Хорошо. Допустим, он их стер, но кто-то подбросил улики. А скажи, простой смертный смог бы выкрутиться из этой ситуации?
– Нет, конечно, тут и к бабке не нужно ходить.
– Поэтому и верить ему не стоит.
– Но зачем ему убивать отца?
– Все преступления в основном совершаются из-за денег. А у очень богатых – только из-за денег. Другие причины даже искать не стоит.
Больше за всю дорогу они не проронили ни слова. Даже когда стояли около часа в пробке. Наконец добрались до Москвы. Асе казалось, что она возвращается домой после долгого и трудного путешествия.
Ася включила сотовый, проверяя, не звонил ли кто. Конечно же, матушка. А еще Зацепин, который совсем Асю сегодня потерял. Надо для него какую-то историю придумать, ведь он наверняка перезванивал матушке, и та по доброте душевной рассказала, какой нарядной ушла из дома ее дочь. И, скорее всего, передала ему придуманную Асей ложь.
Ася выключила сотовый. Сейчас у нее нет сил общаться с кем бы то ни было. Даже по телефону. Стас заехал под арку и подвез Асю к подъезду. Когда машина скрылась за поворотом, Ася подняла голову и увидела матушку, наблюдающую за ней из окна. Как же Ася устала! Но впереди ее ждал серьезный разговор.
Глава 12
Никудышный из Аси сыщик. Ну не желает она замечать очевидного – и все тут. Ходит вокруг да около, а признать, что подозревает во всех смертных грехах Зацепина, язык не поворачивается. Оставляет решение этого заковыристого вопроса на самый последний момент. Так как совсем не хочет увидеть крестного виновником или пособником преступления.
Она знает Следопыта с детства, а потому верит ему. То есть раньше верила, как отцу родному. Но теперь столько всего случилось, что даже родной отец кажется пришельцем с другой планеты. Загадкой, которую нужно разгадывать, как ребус. Тогда что говорить о Зацепине, который, похоже, с головой погряз в чем-то противоправном, и теперь вокруг него совершаются преступления.
Сначала убийство отца, затем Марии Ивановны, а после и Берлицкого. Кто следующий в этой череде трагедий, связанных между собой как частички одной фотографии, обрывки которой еще нужно найти, чтобы получить единую картинку?
Все нити тянутся к банку «Солли», ограблениям и Зацепину. Потому что именно он, пусть даже по приказу Хозяина, заменил в статье Антона Правдина имя настоящего преступника на подставное. Именно он выгородил Копцову и подставил Берлицкого. И вывод напрашивается сам собой: Зацепин напрямую связан с Копцовой, которая имеет отношение к убийству отца. Каким образом?
Вот это Асе и предстоит выяснить. Трунов говорил, что Копцова способна очень сильно влиять на мужчин, и вокруг нее крутятся очень большие деньги. Вернее, она сама ими крутит как душе угодно. Женщина-рок, женщина-монстр, женщина-дьявол. Или просто любительница легкой наживы, мошенница? Тогда почему до сих пор никому не удалось ее разоблачить? Не потому ли, что у нас все продается и покупается? Не потому ли, что у каждого человека своя цена, и Копцова хорошо знает эту цену, поэтому не ошибается, когда находит сообщников.
Чем Копцова взяла Зацепина? Не имеет значения, если он теперь помогает ей или они действуют сообща. Значит, Зацепин такой же преступник, как и Копцова? Только не это! А если Ася что-то напутала и Зацепин здесь ни при чем? Тогда зачем он уволил Марию Ивановну? И кто ее убил? А кто убил отца и Берлицкого?
Почему это должна выяснять именно Ася, а не те, кому положено? Нет, одной ей не справиться. Надо идти к Ростоцкому. Как только она вспомнила о нем, на душе потеплело, а в сердце разлилась нежность… Вот только с чем она к нему пойдет? С какими такими фактами и уликами? И зачем она взялась за это дело?! Не расследование, а какие-то жалкие потуги.
А чем, интересно, в это время занимаются профессионалы? Тот же Ростоцкий, например. Почему Асе одной приходится разгребать эту грязь? Нет, она бы, конечно, не катила бочку на органы, если бы они нашли убийцу отца или хотя бы не отказались от дальнейшего расследования. Но они же отказались! И убийцу Марии Ивановны не стали разыскивать. То же самое произойдет и с Берлицким, которого уже признают самоубийцей.
Может, все бросить? Жить спокойно и счастливо, делая вид, что ничего и не было. Ася же имеет право быть счастливой? Имеет, конечно. Однако после того, что узнала, получится ли? Неподъемным камнем на шее висят все эти знания, и остается только или избавиться от тяжкой ноши вместе со своими надеждами на возмездие, верой в справедливость и прочей идеализированной чепухой, или снова пускаться в плавание за истиной, рискуя пойти на дно.
Ну что – поплакалась на свою судьбу? Легче стало? Нет! Тогда и нечего было нюни распускать. Ася, видите ли, решила цинично наблюдать за отвратительными по своей сути преступлениями против людей, а грязь пусть другие разгребают? Где же она сама-то? Где ее жизненная гражданская позиция? Или наблюдать, как Копцова грабит и убивает, легче? Совсем не легче.
Вот и не надо ныть! Хватит сопли и слезы по рыдающей душе размазывать. Ася поклялась, что расправится с убийцей отца? Поклялась. Так в чем же дело? И пистолет у нее теперь есть… Вот только доказательств, что именно Копцова убила отца, нет. А если это Трунов?
Ну и каша у нее в голове. Вот сама заварила – самой теперь и расхлебывать. К Ростоцкому она, конечно, пойдет. Но грош ей цена как журналисту, если Ася сама не воспользуется материалом, который у нее есть. Она решительно набрала номер и выпалила:
– Стас? Я решила совершить убийство! И если ты мне не поможешь, я справлюсь сама.
– Ась, ты хорошо отдохнула? Может, тебе лечь и поспать? А завтра утречком встанешь, посмотришь в окно, увидишь ясное солнышко, и тебе сразу станет веселее. Поглядишь на себя в зеркало и улыбнешься. А когда человек улыбается, мысли об убийстве в его голову обычно не приходят.
– Стасик, ты меня вообще не слышишь или не хочешь слышать? Я тебе говорю об убийстве, которое хочу совершить, а не о погоде. Понимаешь?
– И слышу, и понимаю. Но, может, ты сначала хорошенько обдумаешь свое сиюминутное желание, а потом мы поговорим? Ты хотя бы осознаешь последствия такого поступка?
– Стасик, не мне, а нам.
– Не помню, чтобы я соглашался быть соучастником преступления. Ась, и вообще, что за разговоры на подобную тему по телефону? Ты в своем уме говорить об этом открытым текстом?
– Извини, я не подумала. Тогда нам нужно встретиться и все обговорить. Немедленно!
– Хорошо. Если ты хочешь поговорить на эту тему, мы встретимся завтра. И даже не спорь, иначе я сделаю вид, что ничего не слышал.
