Лицо Александра оставалось непроницаемым, когда он выслушивал сомнительные оправдания Филота. Скрыв переполнявшее его негодование, царь дружелюбно, как и прежде, пригласил Филота на обед для откровенной беседы. Среди ночи Александр отдал приказ Гефестиону, Кратеру и еще нескольким офицерам арестовать Филота. Филот безмятежно спал в своей палатке, а потому не представляло большого труда связать его.
На рассвете Филота, старшего сына Пармениона, одного из главных полководцев Александра, опутанного веревками, с закрытым лицом, приволокли и поставили перед войсковым собранием македонян и греков.
Александр представил взятому под стражу военачальнику целый ряд обвинений, некоторые из которых относились даже к событиям египетской кампании. Невозможно было предположить, что все проступки Филота так прочно отложатся в памяти царя. Александр припомнил ему письмо, в котором Филот после поездки в Сиву позволил себе высмеять ответ оракула, что было верхом кощунства. Он прочел на память послание Пармениона, перехваченное у гонца, где старый отец советовал сыну: «Береги прежде всего себя, затем своих ближних, только так мы достигнем нашей цели».
Александр предал огласке секретные сообщения Антигоны, любовницы Филота. Она в течение четырех лет ежедневно шпионила за своим обожателем и передавала все сведения царю.
Филот был ошеломлен разоблачением, все несчастья разом обрушились на его голову. Не вынеся потрясения, он упал без чувств.
Разве хвастливо не заявлял он столько раз Антигоне, что счастье всех царей добывается оружием солдат на войне, а значит, Александр своим могуществом обязан отцу Филота и ему лично? Разве не порицал он столько раз решения Александра и разве не утверждал он, что без поддержки Пармениона и Филота ему не пришлось бы так долго царствовать?
Филот был тщеславен. Конечно, его раздражительности и заносчивости не следовало бы придавать большого значения. Но доверительные разговоры, которые он вел ночами на ложе своей возлюбленной, вдруг приобрели крамольный смысл, когда их обнародовали перед собравшейся толпой. Даже шурина Филота Кена настолько возмутило услышанное, что он поднял камень, намереваясь первым бросить его в своего родственника, но Александр удержал его, так как большинство воинов еще стояли в нерешительности.
Каждый из них соглашался, что Филот допустил чудовищную ошибку, не предприняв никаких мер для разоблачения заговора, о котором ему донесли. Но они по-прежнему сомневались, что мужественный и храбрый Филот, который столько раз рисковал своей жизнью ради Александра, хотел умышленно своим молчанием содействовать злодеянию и тем более участвовать в его подготовке.
Филот защищался. Какие доказательства его вины могли предъявить ему? Разве его имя упоминалось среди заговорщиков? А его неодобрительные замечания в адрес царя, разве он высказывал их публично? И не сам ли Александр призывал называть вещи своими именами и всегда говорить то, что думаешь?
Весь день воины провели в жарких спорах: одни осуждали Филота, другие, наоборот, считали его невиновным, и каждый по-своему был прав.
Ночью Александр приказал подвергнуть Филота пытке. Сначала подозреваемого избивали бичом, затем жгли его тело раскаленным железом. Обращаясь к Кратеру, который руководил экзекуцией, не в силах терпеть боль, Филот воскликнул:
– Что ты хочешь от меня? В чем должен я признаться?
И подтвердил, что он и его отец причастны к заговору, назвал среди соучастников имена некоторых военачальников из охраны царя. Под пытками он сообщил, что ненавидит Александра с тех пор, как царь Македонии стал официально называть себя сыном Амона. На следующее утро окровавленного, не способного держаться на ногах Филота заставили повторить перед строем воинов свои признания и указать пальцем на тех военачальников, имена которых он назвал этой ночью. Заговорщика забросали камнями и пронзили копьями его друзья и соратники по оружию, отрекшиеся от него.
Сразу же после казни Филота Александр послал в Экбатану одного из своих людей по имени Полидам. Через одиннадцать дней пути на быстром верблюде он прибыл в город и направился прямо во дворец. Парменион прогуливался в парке. Полидам протянул ему письмо Александра, и, когда Парменион углубился в чтение, он вонзил ему в грудь меч. В доказательство того, что приказ неукоснительно выполнен, Полидам отправил Александру отрубленную голову Пармениона.
Если казнь Филота воины восприняли как справедливое возмездие, то убийство исподтишка старого полководца, который посвятил всю свою жизнь служению Македонии, казалось им несправедливым, особенно сильно возмущались ветераны. После жестокой расправы над Парменионом даже близкие друзья Александра стали опасаться за свою жизнь. О божественном рождении царя, о его прошлых деяниях и о принимаемых решениях теперь никто не смел высказать свое мнение в полный голос, вслух только превозносили и воздавали хвалу Александру. И только Гефестион и Клит, самые преданные друзья царя, не раболепствовали перед ним, но и они утратили веру.
V
Расположение звезд
«Царь, я больше не могу читать твою судьбу по звездам. Светила переместились и молчат о твоем жребии».
Но Александр лишь пожал плечами. Не вняв моим словам, он призвал других прорицателей и потребовал от них желаемых ответов.
VI
Александр на краю света
«Ты успеешь состариться, прежде чем пересечешь все мои государства…»
Эти строки из письма Дария часто приходили на память Александру. Он упорно преследовал Бесса по необъятным просторам Персидской империи. Узурпатор отступал сначала на юг, потом на восток, затем на север. Он шел через Дрангиану, Арахосию и Паронамисады. В погоне за ним мы пересекали страны, названия которых даже не слышали ранее.
Преодолевая трудные речные переправы, долины и горные плато, Бесс-Артаксеркс всячески избегал сражения. В разгар зимы, потеряв след персов, армия была вынуждена блуждать среди гор высотой в девять тысяч футов.
Гефестион, Клит, Кратер, на которых было возложено командование войсками, с трудом поддерживали дисциплину и порядок в рядах измученных, продрогших от холода солдат, не понимавших цели скитаний в бесконечных снегах. Александр, желая выиграть время, повел людей кратчайшим путем через крутые перевалы. Многие из воинов, последовавших за ним, не смогли преодолеть горные вершины, они падали на лед и засыпали вечным сном. Другие, смертельно уставшие, с обмороженными руками и ногами, тащились по горным тропам в надежде увидеть дымок какой-нибудь хижины, где они могли бы найти приют.
Отчаяние их было так велико, что бесстрашные вояки согласны были сдаться на милость мятежных племен, ибо не могли больше противостоять суровой природе. Солдаты нападали на изредка встречающихся крестьян и отнимали у них все, что могло хоть как-то защитить от холода; они натягивали на себя женские платья, укутывались в покрывала и овчинные шкуры. Руки людей примерзали к железу доспехов и наконечников копий, ресницы покрывались инеем, горный воздух вызывал видения. Этот переход дорого стоил Александру, он потерял в горах людей больше, чем за время прежних сражений.
