Гриша прислал в личку поздравление. А на следующий день спросил, как назвали дочку.
У Аси слово «дочка» в голове не помещалось. К мысли о том, что в животе у нее некий абстрактный ребенок, она за беременность привыкла. Особенно после того, как он начал пихаться. Но дочка? Дочка – это она сама. У нее есть папа. Она его дочка.
Ася аккуратно спустилась с крыльца и пошла вдоль корпуса, оставляя за собой дорожку следов. Эти следы казались ей мостиком в новую жизнь. Она осознала, что беременность закончилась. Все. Точка. Она свободна.
Ася пересекла больничный сквер и вышла на улицу. Медленно осмотрелась вокруг, пытаясь решить, в какую сторону лучше идти. Рядом тормознула машина. Ася рефлекторно отпрыгнула от дороги.
– Простите, девушка, а где тут может быть шиномонтаж, не подскажете?
Ася глянула на номер – машина не местная. За рулем обаятельный молодой мужчина.
– Недалеко на заправке есть, но не объясню, как туда ехать, – честно сказала Ася.
– А показать сможете?
Мужчина так смешно сложил брови домиком, что Ася не выдержала и улыбнулась.
– Показать смогу, – сказала она, – но мне нельзя отсюда уезжать надолго. Я тут в больнице…
– Ох простите, – сказал мужчина, – я не знал.
Он с тоской осмотрел пустую улицу:
– Ну, может быть, вы попробуете объяснить?
Ася попыталась начертить схему ногой на снегу, но уже на третьем перекрестке поняла, что ничего внятного нарисовать не сможет.
– Ладно, поехали, – сказала она. – Я вас везу, а вы поите меня кофе и возвращаете обратно. Я полжизни кофе не пила.
То, что случилось потом, можно было бы назвать помрачением рассудка, но Асе первый раз за много месяцев было так хорошо, что она готова была продлить это безумие навечно.
Виталий задал пару вопросов. И помог выйти из машины. И принес кофе. И сказал, что раз она так давно кофе не пила, ей нужно молоко. А в кафе молока не оказалось, и он сходил в магазин напротив и принес сливки. С колесом возникли проблемы, и пока над ним колдовали специалисты, у Аси сама собой сплелась история.
Да, Ася лежит в роддоме. Пять дней назад она родила дочь, но она не прожила и суток, потому что у нее был синдром Дауна. Отец ребенка давно ее бросил, учится в Новосибирске. Ее мать от нее отказалась. Ее отец помогает, но она для него обуза. Он таксист, зарабатывает совсем немного. Свекр поддерживал, но сейчас, когда ребенок умер, понятное дело, их перестанет что-либо связывать.
И с одной стороны, Ася в печали, но с другой стороны, она на пороге новой жизни. Да, она знала, что у ребенка может быть синдром Дауна, но не хотела делать аборт. Там же вероятность… Но да, ей не повезло. Но она сделала все, что могла.
Что будет делать? Она не знает. Вернется домой к отцу. Образование? Девять классов. Потом работала. Мотальщицей-прядильщицей, но это не ее. Что любит делать? Она подумает об этом потом. Что собирается делать? Работать? Да, надо, наверное, работать. Но только не мотальщицей! Держит ли ее что-нибудь в этом городе? Нет…
За окном падал снег, кофе был сказочно вкусным, в кафе было уютно и тепло.
– Хочешь, я увезу тебя отсюда? – спросил Виталий.
– Да! – ответила Ася.
* * *
Алексей Ульянович предупредил на работе, что пропустит пару дней, но машину попросил не забирать. Когда менеджер узнал для чего – махнул рукой:
– Пользуйся! Но за аренду с тебя вычтем, не сомневайся.
Прежде чем забирать Асю из роддома, Алексей отыскал в шкафу свой парадный костюм. На свету он оказался не таким уж и парадным, но Алексей все равно надел его и обнаружил, что пиджак на нем висит, а штаны нужно поддерживать, чтобы не сваливались. Поэтому плюнул и переоделся в привычные джинсы-рубашку-пуловер.
Когда уже собрался выходить, в дверь позвонили.
«Неужели Лариса решила заехать?» – удивился он.
Жена появлялась дома внезапно и бессистемно. Видимо, хотела застукать его с любовницей. Или надеялась увидеть, как муж заливает горе водкой. По пока удавалось только застать Алексея трезвого, одинокого и немного уставшего.
«Или она узнала, что Ася родила?» – думал Алексей, открывая дверь.
За дверью стоял сосед Богдан. Он выглядел встревоженным.
– Привет, – сказал Алексей, – я за Асей, так что…
– То есть она не у тебя, – констатировал Богдан.
– У меня? – удивился Алексей. – Она же у тебя! То есть в роддоме.
– Давай в квартире поговорим! – Сосед решительно вошел, и Алексею осталось только посторониться.
* * *
Потом они пили чай и обсуждали, что делать.
Дозвониться Асе невозможно, номер недоступен. Она отправила Богдану эсэмэску: «У меня все хорошо, не ищите».
Нужно объявлять в розыск. Скорее всего, после этого ребенка у нее отнимут. Сначала временно, а потом вообще прав лишат.
– Так обидно, – вздохнул Богдан. – Девочка здоровенькая, никаких следов Дауна. Ест хорошо, активная… Не понимаю, что делать…
– Слушай, – сказал Алексей, – у меня есть идея… Но надо, чтобы ты помог… И кстати, все забываю сказать спасибо.
– За что?
– За то, что тогда денег не одолжил.
– А, – неопределенно сказал Богдан. – Пожалуйста. Так что за идея?
* * *
Лариса ждала эсэмэску от мужа очень давно. Уже и не надеялась получить. Наконец прислал. Правда, вместо: «Я все понял, прости» или «Срочно спасай» – ограничился одним словом: «Приезжай».
Но она все-таки добилась своего! Муж понял, что он без нее никто!
Лариса открыла дверь своим ключом, шагнула в прихожую и замерла. Из гостиной доносились звуки, которых она не слышала давным-давно. Гугукал младенец.
Алексей услышал, как дверь открывалась, вышел из комнаты. На руках у него было нечто маленькое и крохотное. Оно растеклось по плечу и повторяло невнятное «гу».
– Это Асина дочка, – сказал Алексей. – Ася сбежала, но я ее могу усыновить… то есть установить опекунство. Богдан уже этим занимается.
Лариса неотрывно смотрела на грудничка. «Маленькие даунята, – думала она, – почти не отличаются от нормальных».
– Но лучше, если мы подадим заявление об опеке вдвоем, – продолжил муж. – Больше шансов.
Лариса сглотнула.
– Потом можешь опять уходить, – сказал Алексей. – Я сам выращу… Да, кстати! Синдрома Дауна не обнаружено.
Лариса замерла на секунду. И вспомнила двух своих дочек. Когда-то они были такими же маленькими и беспомощными. Одна умерла. Вторая превратилась в неблагодарное чудовище. «Ну, – подумала Лариса, – уж эту я точно человеком сделаю!»
