Носатый силуэт в вышине издал душераздирающий вопль, потом еще один и начал снижаться прямо на них, выставив перед собой громадные когтистые лапы.
– Карлуша, пошел вон, мерзкая тварь! – заорал Никита.
Крикс выбросил вверх руку с зажатым в ней кинжалом, Жан решительно взмахнул наполовину обгоревшим поленом, а Дед схватился за кочергу и совок для углей.
– Прости меня, Олечка! И ты, Алекс, тоже прости! – в порыве внезапного раскаяния прошептал Никита.
Одиннадцатый день
Рядом с кроватью надрывался телефон.
– Любимая! Прости меня за все, что я сделал и еще сделаю в будущем! – забормотал спросонья Никита. – Только не бросай меня одного. Больше никогда не бросай!
– Что? – переспросила Ольга. – Я не поняла, что ты сказал. Спишь еще? Просыпайся. Я в аэропорту, скоро вылетаю.
Никита улыбнулся с закрытыми глазами:
– Я уже принял душ и побрился.
– Врешь, – Ольга тоже улыбалась на другом конце их беспроводной связи. – Я тебя только что разбудила. Ты еще даже глаза не открыл.
– Вру, – охотно признался Никита. – Ты все про меня знаешь. Приезжай скорей.
– Уже еду, – ответила она. – Я не виновата, что ты забрался в такую глухомань. К тебе даже прямые рейсы из Москвы не летают. У меня еще двухчасовая стыковка во Франкфурте.
– Это прекрасно, – блаженно потянулся Никита. – Прекрасно, что ты, наконец, увидишь эту глухомань. Она тебе понравится. Ты – то единственное, чего здесь не хватает.
– Начинается! – Ольга залилась счастливым смехом. – Не заговаривай мне зубы, Шереметев! На меня давно не действуют твои штучки. Вставай!
– Не извольте волноваться, моя госпожа!
Он продолжал лежать с закрытыми глазами. Отпускать ночные события не хотелось. То, что произошло с ним сегодня во сне, было очень важно. Он еще не успел понять почему. Просто ему казалось, что он проснулся другим человеком.
«Бедняжка Изабель! – размышлял Никита. – Хватит ли ее великодушия на отцовскую исповедь? Не каждому под силу такая история. Еще вопрос, сможет ли выйти из тени старина Эдвард. И проявит ли милосердие Николь. Многое зависит от того, какие слова она скажет дочери. Вот кто заслуживает безусловного сочувствия – это Натан! Он, пожалуй, единственный, у кого нет ни единого шанса на счастливый исход».
Он больше не сомневался в своем душевном здоровье и не мучился вопросом о том, какой урок должен извлечь из сновидений. Его не волновало, чья рука направляла его – собственное ли подсознание или какие-то высшие силы под любым из придуманных для них имен. Не имело значения даже то, что еще два дня назад в нем кипела страсть к другой женщине. В эту минуту его помыслы были чисты, а планы на будущее – благородны.
«По сравнению с Эдвардом, у меня все отлично! Просто накопилось несколько задач, которые требуют решения. Сначала надо разобраться, что происходит с женой. Потом внимательнее присмотреться к сыну. Что-то я в нем упустил. И пора всерьез задуматься о новом проекте – хватит бить баклуши. Это в целом. А прямо сейчас пора вставать. Хорошо бы все-таки навести порядок в доме».
Он прекрасно чувствовал себя в роли положительного героя. В другом контексте список его сегодняшних приоритетов – семья и работа – звучал бы синонимом бесцветной жизни. Но только не сегодня.
Предвкушение предстоящей встречи с Ольгой быстро вытеснило из головы чужие проблемы. Никита не спеша собирал разбросанные вещи, принимал душ, брился, завтракал, а сам планировал в уме предстоящий день. А заодно ближайшую неделю и даже будущий год. В этих планах не было посторонних женщин и стариков с трудной судьбой. Только семья, путешествия и новый бизнес, очертания которого уже начали прорисовываться в голове. Он свято верил, что все случится именно так, как задумано.
Машин на автостраде было немного. Подгоняемый возбуждением, Никита мчался в левом ряду. «Чтобы не пришлось любимой плакать, крепче за баранку держись, шофер», – старая песенка зазвучала в голове неожиданно и зловеще. Никита плавно сбросил скорость и перестроился вправо. Новый опыт заставил его тоньше воспринимать намеки судьбы.
– Спокойно, старик, – сказал он себе. – Самолет вряд ли прилетит раньше времени.
Послышался нарастающий рев двигателя. Пугая добропорядочных автомобилистов, мимо пронесся маленький синий кабриолет. Мелькнула белая шевелюра мужчины за рулем. У Никиты вспотели ладони.
– Черт!
Не раздумывая, он резко прибавил газу. Расстояние до шедшей впереди фуры стало стремительно сокращаться. Щелчок поворотника, рывок руля влево, за кабриолетом. Красный автомобиль в боковом зеркале, руль обратно. Колесо грузовика в полуметре от капота. Тормоза. Толчок воздуха от близко проскочившей машины. Ее возмущенный сигнал, гаснущий далеко впереди. Холодный ужас.
Каким-то чудом Никита увернулся от столкновения. Он включил аварийку и остановился, прижавшись к обочине.
– Идиот! – проворчал водитель удаляющейся фуры.
– Придурок! – процедил Никита.
Он не уточнил, кого имел в виду. Просто надо было выпустить пар.
Он сделал длинный вдох, задержал дыхание и медленно выдохнул. Взорвавшийся пульс постепенно приходил в норму.
С опаской поглядывая в зеркала, Никита снова двинулся в направлении Тулузы. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, почему погнался за синим кабриолетом. Образ положительного героя треснул по швам после первой же мелкой провокации, но это не имело для него никакого значения. Ему хотелось только одного – поскорее увидеть Ольгу.
Время в аэропорту он коротал, бродя взад и вперед по прохладному зданию. Периодически слышалась русская речь – встречающие собирались к рейсу из Франкфурта, на котором после стыковки прибывали российские пассажиры.
Никита сужал круги у нужного выхода и все чаще смотрел на часы. Нетерпение нарастало. Наконец из-за матовых раздвижных дверей появились люди. «Надо было спросить, какого цвета у нее сейчас волосы», – запоздало подумал он. Для него оставалось загадкой, каким образом смена цвета волос могла спасать от стресса. Однако его жене это средство, видимо, помогало. По крайней мере, так Ольга объясняла мужу свои внезапные перевоплощения.
Поток прилетевших из Франкфурта становился плотнее.
Никита тщетно высматривал в толпе Ольгину фигуру.
– Привет, пап! – рявкнул у него над ухом знакомый, но нежданный голос. – Маму ищешь? Зря. Она не прилетела. Решила остаться в Германии.
– Алекс?!
Мозг Никиты воспринимал дурацкую шутку с задержкой. Он тупо смотрел на сына, отказываясь верить и тому, что видит, и тому, что слышит.
– С ума сошел?! Посмотри на отца, его сейчас удар хватит! – со смехом сказала Ольга. Она стояла рядом, ожидая, когда муж ее заметит.
Никита сгреб жену в охапку и замер, вдыхая запах ее духов и тела.
