Все, что он говорил, полностью совпадало с рассказами Филиппа Яковлевича и супругов Артамоновых.
– Гуляя в саду, вы никого не встретили? – спросила Мирослава.
Мирон повернул голову в ее сторону и ответил:
– Встретил Инну Нерадько.
– Вы разговаривали с ней?
– Так, обменялись парой фраз, – ответил он.
– Скажите, а как Инна относилась к Евгении?
– Нормально. А почему вы спрашиваете? – насторожился он.
– Может быть, между девушками пробежала черная кошка? – спросил Наполеонов, игнорируя вопрос Порошенкова.
– Никто между ними не пробегал, – почему-то занервничал Мирон.
– То есть они не ссорились?
– Как вы себе это представляете?! – голос Порошенкова перестал быть бесцветным.
– Обычно, – улыбнулся следователь, – девушки время от времени имеют привычку ссориться…
– Может быть, – набычился Мирон, – если они на равных. Но не в том случае, когда одна из них – дочь хозяина, а другая – дочь его служащей.
– Понятно. А какие отношения были у вас с Евгенией?
– Обычные, родственные.
– Вы не ссорились?
– Разве только в детстве, – неожиданно улыбнулся он.
– А потом?
– Что потом? – искренне удивился Мирон.
– Повзрослев, вы ссориться перестали?
– Что нам делить-то?
– Наследство.
– Чье наследство? – не понял Порошенков или, как предполагали Наполеонов и Мирослава, сделал вид, что не понял.
– Наследство вашего дяди, – спокойно пояснил следователь.
– Какое я имею к нему отношение?
– Теперь – прямое, – заметил Наполеонов.
– Что вы хотите этим сказать? – напрягся Мирон.
– Теперь, когда вашей сестры нет, а дядя на ладан дышит…
– На какой еще ладан?
– Это в переносном смысле, – по-прежнему спокойно продолжил следователь, – наследство переходит к вам.
– Что значит переходит? Дядя еще жив! Потом, есть Филипп Яковлевич, Вася, Вера.
– Ну, предположим, ваш отчим и его жена никак не могут рассчитывать на наследство. Филипп Яковлевич сам немолод, и наследников у него нет.
– Я одного не пойму: к чему вы клоните?!
– К тому, что вы заинтересованы в смерти своей сестры и дяди.
– Бред! Я все время был на глазах сразу у нескольких человек. Они могут это подтвердить.
– Могут, – согласился Наполеонов.
– Чего же вы тогда хотите от меня?!
– Ничего. Мы просто ищем убийцу вашей сестры. Вы что-то имеете против этого?
– Нет, конечно! Просто вы как-то странно ищете.
– Ну, так помогите нам.
– Как?!
– Вы сами кого-то подозреваете?
– Нет… Если только Адама.
– Кто это? – сделал вид, что ничего не знает, Наполеонов.
– Отставной козы барабанщик! – выпалил Порошенков.
– В смысле?
– Бывший любовник Жени.
– Почему же они расстались?
– Мордой Адам не вышел, а туда же, со свиным рылом – в калашный ряд.
– Вы что-то загадками говорите…
– Да какие уж тут загадки? Адам Верещак, жалкий циркач, возомнил, что сможет стать зятем самого Бельтюкова.
– А почему бы, собственно, нет? – невинно поинтересовалась Мирослава.
– Потому, что у него в кармане мышь на аркане!
– Бельтюков хотел выдать дочь за денежный мешок?
– Не то чтобы за мешок, но и не за нищего.
– Репьев Марк Анатольевич был подходящей парой?
– Ну, – хмыкнул Мирон.
– А Евгении Марк нравился?
– Она его терпеть не могла.
– Но была согласна на брак?
– А куда ей деваться?
– Она могла выйти за любимого…
– Это только в народном фольклоре с любимым рай в шалаше.
– А в жизни?
– В жизни на то, чтобы комфортно жить, нужны деньги.
– У Адама их не было?
– Совершенно верно, – ухмыльнулся Порошенков.
– Скажите, какие у вас были отношения с Инной Нерадько? – неожиданно спросила Мирослава.
– Что вы имеете в виду? – подскочил в кресле Мирон.
– Только то, что спросила.
– Нормальные у нас были отношения.
– Она вам нравилась?
– У меня есть невеста.
– Да, конечно, Инна же не подходит вам по статусу?
– Я вообще не понимаю, при чем здесь Инна? И какое отношение она имеет к нашей семье? И к убийству Жени?
– Возможно, никакого.
– Вот именно! Зато Адам вполне мог забраться в комнату Жени и убить ее.
– Почему вы так думаете?
– Потому что он – циркач и раньше уже не раз забирался к ней этим путем.
– Какой у него мог быть мотив?
– Банальная месть!
– После того как Марк разорвал помолвку с Евгенией?
– Он мог этого не знать…
– А разве об этом не писали газеты?
– Читаете светские хроники? – усмехнулся Мирон.
Наполеонов покачал головой:
– Я – нет, но Адам скорее всего следил за развитием брачных дел любимой женщины.
– Не знаю я, следил он или нет, но, кроме него, разделаться с Евгенией больше было некому.
– Может быть, это был случайный грабитель?
– Вы сами-то верите в это? – усмехнулся Мирон.
– Мы рассматриваем все версии.
– На здоровье, – буркнул Порошенков. Всем своим видом он демонстрировал, что сказать следователю ему больше нечего.
Самому Мирону волноваться было не о чем, его дядя, отчим, жена отчима, да и Инна Нерадько могли подтвердить, что убить Женю Порошенков никак не мог.
Когда за Мироном закрылась дверь, Наполеонов вздохнул и сказал:
– Не нравится мне этот парень…
– Мне он тоже несимпатичен, – отозвалась Мирослава.
– Но он – чист. Четверо свидетелей подтвердят его алиби. Возможно, и обслуга видела его в это время.
– Увы, – улыбнулась Мирослава.
Наполеонов постучал карандашом по столу и сказал:
– Думаю, что работающих в доме лучше опросить там, где они сейчас находятся…
