– Да, его самого.
– Нет, мы не занимались обслуживанием его автомобиля. Такого клиента мы бы запомнили.
– Жаль…
– А мне ничуть!
– Почему?
– Не люблю буржуев! – сердито проговорила Люси.
– Буржуи неплохие деньги платят, – заметила Мирослава.
– Пусть свои грязные бумажки в другом месте оставляют.
– Веспасиан сказал, что деньги не пахнут, – подначила ее Волгина.
– Вот пусть они с Веспасианом их и нюхают у себя в уборной.
– Ну, ладно, не груби, доча, – пробасил отец Люси.
– Я и не грублю, а глаголю истину.
– Устами младенца, – проговорила Мирослава и погладила руку подруги, – может, ты и права. Но ведь и сама ты теперь в некотором роде буржуйка. – Мирослава обвела жестом помещение конторы.
– А ничуть! – не согласилась Люси. – Мы с батей все своими руками и на своем горбу. У нас все до единой копеечки честным трудом заработано.
– Это да, – согласился Стефанович, – мы у народа не крали, все, что есть, заработали своими руками и своей головой.
– Все! Сдаюсь! – Мирослава шутливо подняла руки вверх.
– То-то же! – торжествующе воскликнула Люси.
– Ну, вас же двое, – подмигнула Стефановичу Мирослава, – а я – одна.
– Нет, нас трое! – Люси вскочила из-за стола и повисла на шее подруги, – а вообще нас много, правда, батя?
– А то! – согласился тот. – Весь трудовой народ должен быть заодно.
– Жалко, Витьки нет, – расхохоталась Люси, – а то бы он подвел итог нашей дискуссии: «Голодранци всих краин до кучи гоп!»
Все расхохотались.
Но тут же взгрустнули – брата Мирославы и друга Люси и Шуры Виктора Романенко им всем не хватало. А Стефанович любил его, как сына. Ведь малец рос на его глазах, да и Богдана, его отца, знал он неплохо, а Зою искренне уважал.
– Ладно, – сказала Мирослава, – чаю попили, конфет поели, поспорили, повеселились, погрустили, теперь и работать пора.
– Судя по твоим словам, – усмехнулась Люси, – жизнь у нас кипит, и куда теперь помчишься?
– Хочу заехать к Кеше. Может, он что-то знает о Земском.
– Может, – согласилась Люся. – Кешин хозяин у богатеев пользуется популярностью.
С Иннокентием Колосветовым Мирослава познакомилась, расследуя одно из своих дел.
Сначала он был даже подозреваемым, потом свидетелем, а по завершении дела стал другом, хотя поначалу Кеша планировал завести с детективом роман.
Но Мирослава пресекла его далеко идущие планы и предложила дружбу.
Взвесив все «за» и «против», Колосветов принял ее предложение и за все время их знакомства ни разу ее не подвел.
Так что Мирослава могла рассчитывать на его помощь и на этот раз…
Иннокентий Колосветов работал на прежнем месте – в автосервисе на улице Кругловой, 28, хотя оттуда его неоднократно пытались сманить, соблазняя более высокой зарплатой и прочими благами.
Но он только доброжелательно улыбался, благодарил и качал головой.
Мирослава позвонила ему ближе к обеду.
Он тотчас весело отозвался:
– Привет, Слава! Надеюсь, соскучилась?
– Очень, – не менее весело подтвердила она, – и даже хочу назначить тебе свидание.
– Всегда готов! – его голос был полон энтузиазма.
– Давай встретимся в твой обеденный перерыв?
– Где?
– Где тебе удобнее, мне ведь все равно…
– Если не возражаешь, то в «Старой мельнице».
– Хорошо, я подъеду к сервису.
Сидя в машине, Мирослава увидела, как Иннокентий вылетел из помещения, на ходу застегивая теплую куртку из жатой кожи коричневого цвета, которая очень ему шла.
Он вообще был симпатичным малым не очень высокого роста, но пропорционального сложения, с густыми волосами и карими глазами, в глубине которых плясали смешинки.
Единственное, что, на взгляд Мирославы, слегка портило общую картину – это большой рот парня.
Но когда он улыбался – этот недостаток превращался в достоинство, настолько искренней и солнечной была его улыбка.
Увидев машину Мирославы, он улыбнулся так, что пасмурный день сразу показался ей солнечным.
Волгина знала, что девушки от Иннокентия буквально млели, а он все медлил, не торопясь выбрать себе подругу, словно выжидал чего-то…
Мирослава распахнула дверцу, и Колосветов опустился на сиденье рядом с ней.
Они обменялись приветствиями, и Мирослава тронула автомобиль с места.
До кофейни они ехали молча, Мирослава просто смотрела на него в зеркало, а он улыбался ей.
Узнавать причину, по которой она назначила ему встречу, Иннокентий не торопился. Зачем? Сама скажет, когда сочтет нужным.
Они вошли в кофейню и погрузились в атмосферу тепла и уюта.
«Старая мельница» не отпугивала ценами, охотно принимала в своих стенах и обеспеченных гостей, и не очень…
Горящие на столе свечи и отблески пламени, дрожащие на стенах, дарили посетителям иллюзию того, что они хотя бы на короткий миг убежали от суеты и забот в оазис тишины и покоя.
Казалось, что даже время в «Старой кофейне» течет не спеша…
Иннокентий заказал себе пирожки с ливером и булочки с маслом, мармеладом и кофе, а Мирослава – язычки и тоже кофе, хотя и не была его любительницей.
После того как ими был проглочен последний кусочек и выпит последний глоток, Мирослава спросила небрежно:
– Кеш, ты случайно не знаешь Глеба Земского?
– Земского? – насторожился он. – Это не о водителе ли Бельтюкова ты спрашиваешь?
– О нем самом, – кивнула она.
– Да, мы с ним знакомы. Лимузин Бельтюковых обслуживается у нас.
– Не скромничай, – улыбнулась она, – небось ты им и занимаешься?
– Ну, бывает, что и я… – отозвался он уклончиво.
– «Бывает» надо понимать как «чаще всего»? – уточнила она.
В ответ он только наклонил голову.
– Кеш, мне нужна твоя помощь, – проговорила она серьезно.
– Чем могу, помогу.
– Ты, конечно, слышал, что была задушена Евгения Бельтюкова.
Он кивнул и спросил удивленно:
– Но не думаешь же ты, что ее задушил Глеб?
– Почему нет?
– На фиг она ему сдалась! – вырвалось у Иннокентия. – Прости, – тут же проговорил он.
– Почему ты так уверен в его невиновности?
