Валентин Гаврилович был большим любителем естественного буйства природы.
И если он мирился с тем, что в цветнике и плодовом саду Захар поддерживал строгий порядок, то в глубине сада строго приказал ничего не трогать. Пусть, мол, растет, как само хочет.
Не наемному садовнику идти против воли хозяина – хочет заросли, пусть будут.
Именно эти заросли и скрыли спящего садовника от посторонних глаз.
А проснулся он оттого, что два голоса разговаривали совсем рядом с ним.
Он сразу узнал их. Женский голос принадлежал дочери хозяина Евгении, а мужской – его племяннику Мирону.
Захар хотел оповестить о своем присутствии, но что-то помешало ему это сделать, и он остался лежать, боясь пошевелиться и стараясь дышать как можно тише.
Девушка жаловалась брату, что отец просто озверел, хочет насильно выдать ее за ботинок.
Мирон тихо рассмеялся.
А Захар вспомнил, что дочь хозяина помолвлена с Марком Репьевым, сыном владельца сети обувных магазинов «Стойкий башмачок».
– Тебе смешно, – обиженно проговорила Евгения, – а мне – хоть плачь!
– Стерпится – слюбится, – отозвался ее брат.
– Издеваешься?! – зашипела сестра.
– Ничуть, – голос Мирона зазвучал примирительно, – просто, если ты не хочешь замуж за Репьева, надо действовать.
– Как?!
– Очень просто. Ты ведь не перестала встречаться с Адамом?
– Ну?
– Где вы проводите сладкие часы, если не секрет, конечно?
Она назвала гостиницу.
– Хорошо. Теперь нужен случайный свидетель, который вас застукает и сфоткает.
– Смеешься?!
– Не фырчи! Сначала выслушай! Фотография, – он усмехнулся, – на память отправляется твоему жениху.
– И что?
– А то, насколько я знаю Марка, он взъерепенится и расторгнет помолвку с тобой.
– Ты уверен? – спросила она нерешительно.
– Абсолютно!
– А что дальше-то? Отец найдет мне нового жениха. Так и будем рассылать фотокарточки на память? – в ее голосе прозвучал скепсис.
– Сначала нужно отвадить от тебя Марка. А потом уже дальнейший план разрабатывать.
– Не знаю, – протянула она, – может, ты и прав.
– Конечно, прав. К тому же тебе, Женечка, надо поторопиться, – проговорил он небрежно.
– Зачем?
– А затем, что твой отец может жениться и ничего не оставить строптивой дочери.
– И лоху племяннику, – хмыкнула девушка, – с чего ты вообще взял, что у отца кто-то есть?
– С того, что он – мужчина!
– Это не довод.
– Тебе доказательства нужны? – насмешливо спросил Мирон и добавил: – На вот, полюбуйся на престарелого ловеласа.
– Кто это?! – изумленно воскликнула Евгения.
И Захар догадался, что Мирон показывает сестре фотографии.
– Сама Шумская, – прозвучал голос Порошенкова, – я случайно увидел их в ресторане.
– Ну и что, это могла быть деловая встреча.
– Могла, но я заинтересовался и поехал за ними.
– И что?
– А то, что они укрылись в любовном гнездышке!
– Я не верю! – выкрикнула девушка.
– Я это предвидел, поэтому нанял детектива.
– Зачем?
Он замялся:
– Я решил выяснить все до конца, чтобы предоставить тебе доказательства.
Она молчала, а он продолжал:
– И результат превзошел ожидания! Вот, смотри!
– Что это?! Какая гадость! – ее голос был полон отвращения и злости.
– Это жизнь, дорогая, – проговорил Мирон довольно.
– Нет! Этого не может быть!
– Если ты не веришь своим глазам, то последи сама за отцом.
– Я так и сделаю!
– Глупышка.
Вероятно, брат захотел приобнять ее, так как Евгения воскликнула:
– Не прикасайся ко мне! – и убежала в дом.
Захар поднялся и, покинув зимний сад, отправился к себе. Он сидел на своей кухне, пил крепко заваренный кофе, и мысль о том, что Евгения не отпускает его как раз из-за этого подслушанного им разговора, все прочнее вживалась в его сознание.
Если он с кем-то поделится этим, то ее власть над ним ослабеет.
Но кому он может рассказать об этом? Конечно, Любе!
Едва дождавшись утра, он отпросился у Филиппа Яковлевича и позвонил невесте.
– Люба, – проговорил он торопливо в трубку, – нам необходимо встретиться как можно скорее.
– Что случилось? – забеспокоилась она.
– Ничего страшного. Но я должен поговорить с тобой немедленно!
– Я вообще-то работаю, – проговорила она нерешительно.
– Отпросись!
– Хорошо. Где встретимся?
– Давай у тебя дома.
– Хорошо, приезжай к десяти.
Подъехав к дому невесты и убедившись, что она еще не вернулась, Захар беспокойно расхаживал у крыльца.
– Чего ты снуешь, как челнок, – раздался у него за спиной голос Любы, которая выбежала из-за угла.
Он подхватил ее под руку, и они поднялись в квартиру.
Захар выложил невесте все. Умолчав, однако, о сексе с дочкой хозяина.
Люба, несмотря на то что обожала Толкиена, была девушкой благоразумной, поэтому, выслушав рассказ жениха, она сказала:
– Захар, по-моему, нам надо идти в полицию.
– Ты с ума сошла! – воскликнул он.
– Ничего подобного! – возразила она.
– Сама подумай, что это даст полиции? Они только посмеются над нами. В этой истории нет никакого ключа к убийству. Скорее всего это никак и не связано.
– Может, это и не связано. Но насчет того, что нет ключа, я не согласна!
Он усмехнулся.
– Нет, мы с тобой можем и не видеть этого пресловутого ключа, но у полиции мозги устроены по-другому.
– Как же, знаем, читали, серые клеточки, – хмыкнул он.
– Серые клеточки были у Пуаро, а он не полицейский, а частный детектив.
– Какая разница?
– Наверное, большая. Но мы все-таки должны пойти в полицию.
– Ни за что на свете! – воспротивился он.
Она задумалась, а потом радостно воскликнула:
– Я знаю, к кому мы пойдем!
– К кому?
– Ты говорил, что на фото была Шумская?
