– Стеш, ты чего это? Рехнулась, что ли? Сама с собой болтаешь? – тётушка недовольно нахмурила брови, уперев руки в бока.
Я закатила глаза. Уж кто-кто, а я здесь самая здравая.
– Я со своими детьми разговариваю. Между прочим, врачи рекомендуют.
– Аааа… Ну ты это… Заканчивай трепаться, иди ешь. Похудела, смотреть на тебя страшно.
В этом вся Елена Львовна. Только она может унизить и обсмеять своей искренней заботой.
– Ладно. Сейчас.
– А где это, кстати, твой почти-ангелок-хранитель подевался? – судя по всему, тётушка имеет в виду Яра, с которым я, надо заметить, почти не разговариваю и даже избегаю встреч с ним.
После того поцелуя Самсон мне больше не кажется другом. Более того, я воспринимаю его, как предателя. Не в прямом, конечно, смысле. Всё же он защищает меня, бережет… Но вот прежнего отношения, как к близкому человеку – уже нет.
– Понятия не имею. Мне вообще всё равно, где его носит.
– Ой, дура-девка. Кто же тебе просил улыбаться ему, глазки строить да заманивать? Раз такой волчара матёрый, как Северов не устоял, что от парня-то хочешь? Молод он ещё, дурак.
Я только махнула рукой, устав спорить с Еленой Львовной, для которой почему-то виновата была я одна. Разумеется, мужики не причем. Одного охомутала, второго соблазнила. Ага, как же. Меня-то все спросили, чего хочу. Что Север, что подопечный его. Только если первого негодяя я полюбила, то второму это не светит даже при условии, что он останется последним мужиком на планете.
И разумеется, я знала, куда запропастился Яр. Этой ночью состоится побег Матвея, Костя был уже во всеоружии. Они с Самсоном должны были обсудить моё «похищение» и все подготовить. Об этом, конечно, я Елене Львовне не поведала. Сказала лишь, что поеду на базу отдыха в Подмосковье, так сказать, набраться сил. Ни к чему старушку ставить в известность сейчас. Меньше знаешь, как говорится… Да и Костя был против, чтобы вводили в курс дела много народу. Так всем проще и легче.
Самсон пришёл уже под вечер, весь переполошенный, словно его собаки потрепали. Молча кивнул мне, приглашая на улицу.
– Ну что? Вы поговорили с Костей? Все решено?
– Да. Всё под контролем. Иди, собери необходимые вещи. Сейчас поедем.
– Сейчас? Уже? – я даже растерялась, хоть и знала, что этого не миновать.
– Всё будет хорошо, мелкая. Не бойся, ладно? – Яр ободряюще похлопал меня по плечу и улыбнулся. Уже завтра увидишь Матвея.
– Надеюсь, – вздохнула и, скрипя сердце, пошла прощаться с тётушкой.
Ехали в в полной тишине, Самсон даже музыку вырубил. Нервно постукивал пальцами по рулю, что неимоверно бесило.
– Нервничаешь? – взглянула на его сосредоточенное лицо и в очередной раз напряглась.
Странный он какой-то. А может я просто утрирую… Нервишки шалят, плюс гормоны.
– Естественно, – бросил на меня короткий взгляд и снова на дорогу уставился. – Не в куклы играем, Стеш. Если чего не так пойдёт – всем пиздец будет… В первую очередь тебе. А мне этого не хотелось бы.
– Обнадёжил. Спасибо.
– Зато я честен с тобой. Это Ворону, побывавшему в разных передрягах, море по колено. А ты не боец. Ты – девчонка. И я волнуюсь о тебе, как бы ты ко мне не относилась.
Это ли не любовь? Тьху ты… Думать даже противно. Но, отдать должное Самсону, во всём остальном он прав. Я не боец. Я всего лишь беременная женщина. Да и женщиной-то стала совсем недавно. Что я могу? А ничего. Только и осталось, что надеяться на Матвея, а пока его нет – на Яра.
– Спасибо, – буркнула и отвернулась к окну.
– Это моя обязанность, мелкая, – в его голосе проскользнула улыбка, а я закатила глаза.
Наивный дурачок…
И чего он в меня влюбился?
Не нашлось, что ли, с его внешностью Геракла нормальной подружки? А главное, свободной.
– А у тебя девушка есть? – мало ли, а вдруг я ошибаюсь и у этого дурака ещё не все потеряно?
– Была, – буркнул, не отвлекаясь от дороги.
– И что с ней стало?
– Расстались.
– Или она тебя бросила? – не смогла сдержаться от издевательской ухмылочки.
– Нет, я её бросил.
– И почему же?
– В тебя влюбился, – беспечно пожал плечами и взглянул на меня так, будто я спросила несусветную глупость.
Идиот…
– Знаешь, мне надоели твои дурацкие «подкаты». Если ещё раз скажешь что-то подобное, я обо всём расскажу Матвею, понял? – взвилась, ощущая, как внутри всё сжимается от неприязни и отвращения к этому придурку. – Хватит!
– Ты сама спросила. Я ответил.
Остаток дороги мы не разговаривали, но неприятный осадок на душе остался.
– Приехали, – Самсон повернул в какие-то дворы со старыми домами, а мне отчего-то стало не по себе.
* * *
В новом жилище было как-то неуютно и холодно. Скорее всего, дело вовсе не в квартире, а в нервном перенапряжении и постоянном страхе, что не даёт мне расслабиться. Я не представляла, как можно сбежать из тюрьмы и, пересмотрев кучу фильмов на эту тему, поняла, что даже в кино зачастую из побегов не выходит ничего хорошего. От самых простых и банальных способов, до самых заумных и мудреных… Все заканчиваются одним и тем же. Либо осужденного бросают обратно за решетку, либо и того хуже.
Только знание того, что у меня под сердцем живут два родных, маленьких комочка, которых на данный момент некому защитить, кроме меня, заставляло успокаивать себя и надеяться на благоприятный исход.
– Ты замёрзла, – Самсон накинул мне на плечи плед и уселся рядом. – Не бойся ничего. Я не дам тебя в обиду, – шутливо толкнул меня плечом и заглянул в лицо. – Мелкая, я клянусь, что буду защищать тебя до последнего вздоха. Слышишь?
– А что, до этого дойдет? – почувствовала, как запершило в горле.
– Надеюсь, что нет. Но пока тебе нельзя высовываться на улицу. Сама понимаешь, Синий сейчас будет рвать и метать. Пока посиди дома, посмотри телик, книжки вон почитай… А завтра Север уже будет здесь. Договорились?
Я кивнула и зажмурилась от боли в груди, колючей и едкой, что не продохнуть. Матвей… Неужели увижу его завтра? Даже не верилось… Сколько месяцев, дней, часов… Я так ждала тот день, когда снова смогу увидеть его. Коснуться его кожи, бархатистой, грубоватой, с его запахом. Мужским и терпким, таким вкусным.
Вздохнула, когда внизу живота появилось до боли знакомое тепло. Оно медленно разливалось во мне, требуя ощутить тот самый запах, ощутить его руки на себе и наконец взорваться. Отпустить себя и отдаться Матвею, почувствовать его в себе.
И это наверно странно… Вот так сидеть рядом с другим человеком и течь от воспоминаний, как сумасшедшая нимфоманка.
