– Значит, вчера родила, говоришь? В каком она роддоме? Хотя чего это я? В этом Мухосранске, скорее всего, один роддом, да?
Бабка побледнела и пошатнулась. Надо же, сколько волнений из-за молодоженов.
– Прошу тебя, не трогай парня. Он ни в чем не виноват перед тобой. Он всего лишь защищал Стешу.
– С этим я позже разберусь.
* * *
Выбрать имена малышкам оказалось не так-то просто. Среди тысяч всевозможных имен не могла никак найти те, которые подошли бы моим крохам. В итоге, перелопатив ворох и еще чуть-чуть информации в интернете, остановилась на Виктории и Веронике. Попробовала имена на «вкус» и пришла к выводу, что Вика и Ника – очень даже ничего. Имена, обозначающие победу. Подумалось, что Матвею тоже понравились бы…
Старшенькой имя Виктория пришлось по вкусу, на что она довольно закряхтела. Вероника досталась младшей крохе, которой, судя по умиротворённой мордашке, было абсолютно всё равно, как ее назовут.
Зазвонил мобильник, а я попыталась сделать вид, что очень занята дочерьми и не слышу настойчивую трель. Понятно ведь, кто звонит. Яр. А мне говорить с ним не хотелось. Может, конечно, Елена Львовна и права, но я не смогу себя заставить. Стерпится-слюбится – не мой вариант.
Даже если я смогу закрыть глаза, сцепить зубы… Какая это будет жизнь? Я буду истязать себя и мучить его, ведь нелюбимым быть и чувствовать это – самое страшное, что вообще может случиться в семейной жизни. Какая же семья получится из этого фарса?
Нет. Не могу и не хочу. Как только нас с крохами выпишут, сразу же соберу вещи и уйду. Никуда не денется Львовна, не позволит она нам на улице остаться. Вот у неё и поживу первое время. На худой конец, продам украшения, которые мне Матвей дарил. Жалко, но что делать… Думаю, он бы не был против.
Звонок снова повторился и я зашипела от злости. Он не оставит меня в покое.
– Да! – рявкнула не особо дружелюбно.
Мои малышки были моим мирозданием, моей Вселенной. Каждый, кто отвлекал меня от них рисковал своей жизнью в прямом смысле этого слова.
– Выгляни в окно! – завопил в трубку довольный Самсон, а мне послать его захотелось. Матом. Так далеко, чтобы уже не вернулся.
Но, конечно, понимала, что моё раздражение – это лишь моя проблема. Моя личная обида на весь мир не должна затрагивать людей, которые заботятся обо мне.
Подошла к окну, вздохнула. Идиот припёрся с воздушными шариками и двумя огромными плюшевыми мишками. Оригинально, ничего не скажешь. Наверное, все мужчины мыслят одинаково, иначе я не наблюдала бы из окна второй день подряд одно и то же кино, только с разными актерами.
Решил поиграть в папочку? Что ж… В любом случае мои малышки будут знать имя своего настоящего отца. Возможно даже, мы однажды отыщем его безымянную одинокую могилу. А пока пусть будет так.
– Зачем ты приволок сюда эти игрушки? Все равно не разрешат же, – простонала устало, упираясь лбом в стекло.
– Не ворчи, мелкая, я договорюсь, – заухмылялся дурак и помахал мне шариком с надписью «Я – папка!».
– Я сколько раз просила не называть меня мелко… – слова застряли в горле, потому что позади Яра вдруг возник мужчина, как две капли воды похож на Матвея.
Зажмурилась, сглотнула, медленно выдохнула. Нет, не может быть. Он умер. Мне мерещится. Не воскресают ведь люди.
– Матвей? – в трубке послышался испуганный шёпот Самсона и я открыла глаза.
Нет, не померещилось… Раз Яр его тоже видит, значит, правда? Матвей?!
И в то же мгновение он поднял голову и посмотрел прямо на меня.
– Боже… Это Матвей… Как же… – в глазах запрыгали черные точки и я со стоном рухнула на пол.
Глава 15
Открываю глаза и смотрю на телефон, зажатый в руке. Я лежу на полу и встать нет сил. Боюсь. А вдруг это галлюцинация была? Что, если Матвей мне только почудился? Ведь в новостях тогда ясно сказали, что это он погиб… Или нет? А вдруг выжил?
Сердце снова пускается в пляс, а я собираюсь с силами и встаю, цепляясь за подоконник. Впиваюсь в него пальцами и стону, когда вижу, как Матвей избивает Ярослава.
Становится дурно, кружится голова, но я не могу отвести взгляда от него. Сон… Это очередной сон. Кошмар, в котором я побегу за Матвеем, а он растворится в воздухе или упадёт замертво.
Кажется, что только я отвернусь марево исчезнет. Прикладываю мобильный к уху и слышу его голос. Уже рыдаю в голос от тех злых и таких знакомых ноток. И плевать, что там у них происходит, потому что он жив. Я вижу его, слышу, и ничего больше мне не надо.
– Неужели ты жив? – шепчу в трубку, но меня никто не слышит.
В поле зрения появляется Ворон и мне всё больше кажется, что я сплю. Но этот сон не похож на те, что заставляют меня кричать по ночам и просыпаться в холодном поту. Он реальный…
* * *
Она смотрит на меня, застыв у окна, а я вдохнуть пытаюсь, не получается. Маленькая моя… Наконец-то вижу ее и хочется орать от радости, но взгляд цепляет Самсона, что пялится на меня, как на привидение, и внутри начинает разгораться огонь.
– Ты жив? – пучит на меня свои зенки, а мне глотку разодрать ему хочется.
Голыми руками, чтобы кровь его по моему лицу стекала.
– Ну, здравствуй, Ярик. Я вот с того света вернулся. А ты, я посмотрю, папкой заделался, да? – если изначально у меня ещё были какие-то сомнения по поводу Самсона и Стешки, то сейчас все предельно ясно, стоит только посмотреть на этот шарик с надписью «Я – папка!» и счастливую рожу Яра.
В груди все огнем горит от бешенства и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не свернуть ему шею сейчас. Держусь. Сначала нужно всё выяснить. В подробностях. И если я узнаю, что у них со Стешей что-то было – грохну обоих.
Хотя не факт, что на кошку рука поднимется. Да и мать она теперь… Не знаю, мои ли это дети, но лишать их обоих родителей жестоко даже для такого подонка, как я. Но если предала, не смогу простить суку.
– Матвей… Я не знал, что ты жив. Честное слово, не знал! – отступает на шаг назад, приготовившись к атаке.
Смешно. Особенно, если учесть, что я его учил драться. Когда-то этот паренёк был таким хилым дерьмом, что от ветра падал. Знал бы я тогда, кого взращиваю. Тот, кого сам же и воспитал, накинул мне на шею удавку.
– И поэтому записался в папаши к моим дочерям, да? – руки непроизвольно сжимаются в кулаки. – Или я что-то не так понимаю?
– Они не твои, – кувалдой по остаткам разума его слова и бью наотмашь.
Сзади на меня наваливается Ворон, которого отталкиваю и бью Самсона ещё раз. На этот раз ублюдок падает, а я хватаю его за шкирку и тяну вверх.
– Вставай, сука! Повтори, что ты вякнул?! Повтори! – Ворон уже не пытается меня оттащить, знает, что бесполезно.
