– А где твоя мама? – честно говоря, я была уверена, что он её забрал из больницы домой.
Насколько я помню из того немногого, что рассказывал мне Самсон – забрал. Только в доме Севера её не оказалось.
– Я отправил её заграницу на время. Отдохнёт, восстановится. Там специалисты хорошие, – было заметно, что ему как-то неудобно со мной говорить на такую личную тему.
Непривычно и оно понятно… Не так наше знакомство состоялось, чтобы излишне доверять… Правда, у меня поводов к недоверию поболее будет.
– И… Какие планы на будущее? – этот вопрос нужно было задать после того, как сяду, потому что ответ Севера меня чуть с ног не сшиб.
– Сначала учиться пойдёшь. У меня поживешь или у Наседки Львовны своей, как захочешь. Но имей в виду, в выходные у меня чтоб была. И никаких соплежуев, вроде сокурсников, чтобы я не наблюдал в радиусе километра. А потом, так и быть, работу тебе подгоню нормальную. Всё, как ты хотела, маленькая. И не говори потом, что я с тобой плохо обращаюсь.
Занавес.
Глава 2
Вот как понять этих баб? Почему им всегда всё не так? Я ведь дал ей всё, чего она так хотела! Ведь дал? Так что такое-то? Откуда эта недовольная кошачья моська?
– В чём дело? – мне кажется, или девчонка окончательно от рук отбилась?
Вот, блядь, что бывает, когда даёшь бабам то, чего они хотят. Вылезают на голову и уже там обиженно дуют губы. А ведь я мог оставить её в грёбаном Задрыпинске. Хотя. конечно, чушь… Не мог.
– Ни в чём, – буркнула и пошла к холодильнику.
Открыла дверку, рассмотрела содержимое с умным выражением лица и, выбрав всё мясное, потащила к столу.
Поймал себя на том, что наблюдаю за Стешей с улыбкой. Хренов придурок. Поплыл, как тёлка.
Стеша молча нарезала буженину и колбасу, иногда бросая кусочек в рот, и старательно избегала зрительного контакта. Это настораживало, но не настолько, чтобы задуматься… А задуматься, мать его, было над чем! Я же, как дебил, считал, что девчонка просто устала.
После перекуса повёл её по комнатам, показывал новую обстановку. Пару комнат даже отделали по девчачьи – книжные полки, стереосистема, бабские тренажёры. Всё, чего душа пожелает, но Стеша рассматривала всё с каменным лицом.
Последней каплей в океане моего терпения стало девчонкино недовольное фырканье, когда я попытался показать ей новую кровать. А что такого? Вообще-то, это тоже немаловажно, нет?
– Какого хрена ты нос от меня воротишь? – поймал её у двери, когда попыталась свалить и прижал к стене.
Не могу точно сказать, что тогда на меня нашло. Может две недели воздержания, а может эти кошачьи глазищи, что в душу смотрят и заставляют сердце кукожиться от блядских приступов умиления.
Соскучился и это факт.
А вот малявка, судя по всему, не очень. Взгляд отводит, отталкивает. Даже, как червяк, внутри закопошилось подозрение, что у неё кто-то другой появился. Неужели Самсон проебал этот момент? От такой мысли скулы свело и захрустели костяшки пальцев, когда сжал их в кулак.
– А я тебе разве обещала трах по выходным и быть паинькой? Может меня не устраивает это? – стервозно так протянула и выгнула бровь.
Где научилась только такому?!
– Так вот в чём дело! А что тебя устроит, моя маленькая пиявка? – расстёгивал её джинсы и могу поклясться, дрожали руки.
– Для начала отвези меня к Елене Львовне, а потом поговорим.
Тихо охреневал от такой дерзости. Это ж надо! Малявка мне условия диктует. Пора бы по местам всё расставить.
– Как скажешь, принцесса. Сейчас только дядя Север удовлетворит свои потребности и мы займёмся твоими, – подхватил её на руки и потащил к кровати, как оголодалый бабуин.
Стеша осознала, видимо, что устраивать потасовку как-то не время и послушно обняла меня за шею, а затем, тихо что-то простонала.
– Я тоже скучал, маленькая. Ты не представляешь, как. Каждую минуту о тебе думаю. Что ты со мной сделала, маленькая ведьма?
Вдавливал её в постель, сжимал руками и не мог насытиться. Как будто всю жизнь эту малолетку ждал. Словно с её появлением жить только начал. И мало мне её. Всё время мало. До одурения хочу эту девчонку. Всегда. И, похоже, позволив ей жить у Львовны, я погорячился.
– Будешь со мной жить? А, Стеш? – мягко вошёл в неё и чуть позорно не кончил после первого толчка.
А девчонка выгнулась и, вонзив ногти в мои предплечья, заскулила, требуя большего.
– Отвечай! Будешь жить со мной? – наверное, уже тогда начался обратный отсчёт до моей шизофрении.
По-другому, такую скорую капитуляцию я объяснить не могу. Всё же бабы созданы для того, чтобы мы, как идиоты шли на эшафот.
– Буду, – тихо прошептала и распахнула ножки шире, приглашая меня в себя глубже, предлагая сойти с ума окончательно.
* * *
Не успели мы прийти в себя после часового «марафона» – так назвал свои постельные подвиги Север – как заявилась, словно ураган, Елена Львовна. Вполне в её стиле, я даже не удивилась. Благо, успели одеться, а то совсем неудобно было бы.
– Моя ты девочка! – Елена Львовна прижала меня к своей сухонькой груди, а я почувствовала, как начал дёргаться глаз, вот это поворот. – Бестолочь чекалинская! Я чуть с ума не сошла, переживала за тебя! – а, нет, всё нормально.
Я-то перепугалась, думала тётушка приболела – столько ласки.
– Да всё хорошо. Я же дома была, – ответила уклончиво, стараясь не задеть тему беременности, ведь тётя точно рассказала Елене Львовне.
– Как же, хорошо! Вижу я, как хорошо тебе было, аж осунулась вся. В твоём положении нужно следить за своим здоровьем. Питаться правильно, спать побольше.
Вдруг Львовна замолчала. Видимо, увидела мои округлившиеся глаза и умоляющую мордашку.
Севера рядом не было, но он мог появиться в любую минуту, а мне как-то не особо хотелось сейчас откачивать его.
В том, что у горе-папашки случится приступ я не сомневалась. Вспомнить только, как он сокрушался, когда порвался презерватив. Точно удар хватит…
– Вы не могли бы говорить потише, – виновато улыбнулась тётушке, на что та обреченно покачала головой.
– Ну дура, ну дура. Неужели до сих пор этот подлец не знает?
– Нет, – скорбно склонила голову и тут же подскочила, когда за спиной послышался голос Матвея.
– О чём это я не знаю? – подошёл к нам впритык.
Подозревающий прищур, холодный блеск темных глаз… Да, дорогой. Вот так я взяла и рассказала тебе.
– О Стешиной беременности, – невозмутимо ответила тётушка, а у меня под ногами земля разверзлась.
* * *
Казалось, даже время остановилось. И тишина. Если бы где-нибудь в доме летала муха, я бы услышала её жужжание. По спине скатилась капелька пота, а сердце пропустило пару гулких ударов и замерло в ожидании. Замерли все. Кроме Елены Львовны. Она со скучающим видом рассматривала свой алый маникюр и иногда лениво поглядывала на Севера.
