Но и отпускать малолетку Стешу не планирую. Моя совесть не настолько сильна.
По крайней мере сейчас.
Тем более, я был у неё первым.
Никогда бы не подумал, что это вообще что-то значит.
Ещё как значит.
От мысли, что девчонку будет трахать кто-то ещё (а это рано или поздно произойдёт), я покрываюсь шипами. До боли в мышцах бесит эта мысль.
И это тоже не есть хорошо.
Я редко ревную баб.
И то, ревностью это сложно назвать.
Скорее, инстинкт собственности — это не любовь и даже не симпатия.
Моё, значит, моё. Если я сую член в определённую дырку, то больше никто не должен её трахать.
Вот и всё.
Но в данном случае всё как-то глубже, ярче, эмоциональнее.
И это неимоверно раздражает.
— Я, наверное, начудил, мам. Но по-другому ведь не умею, ты же знаешь, — вытащил сигарету из пачки и, размяв её пальцами, выбросил в урну. — Но эта малолетка… По кайфу мне с ней. Хоть и не назвать это отношениями. А с другой стороны, это хреново, мам. Я на полжизни старше… Совсем соплячка ведь она. А я как придурок. Как будто в детство впал. Не знаю, что на меня нашло. Вот скажи, что мне делать? Отпустить её? Или сломать? А, мам?
Мама молчит и даже не улыбается больше. Снова ушла куда-то далеко, где нет разных заморочек, проблем, боли.
В какой-то степени я даже немного рад за неё. Так проще.
— А пойдём-ка мы погуляем, — разворачиваю коляску и везу мать во двор клиники.
Мыслями возвращаюсь к девчонке, что всё так же сидит у меня взаперти и с каким-
то внутренним ликованием понимаю, что это именно то, чего я хочу.
Свою комнатную малявку.
Личную забаву.
И будет так, как я того хочу.
ГЛАВА 17
Я спала настолько крепко, что даже не слышала, как ушёл Северов. Наверное, сказывается пережитый стресс. В любом случае, лучше уж спать, чем сидеть в углу и дрожать от страха, как трусливый зайчишка.
Северов из тех сволочей, коим доставляет удовольствие страх жертвы. А я не хочу кормить его своими эмоциями. И жертвой его быть не хочу.
Потихоньку обошла квартиру и с радостью отметила, что маньячила ушёл. Надолго ли? Успею сбежать? Знать бы ещё как…
Желудок нещадно заурчал и я остановилась посреди кухни, раздумывая, стоит ли снова поднять шум или же всё-таки сначала поискать что-нибудь поесть.
Вопрос, конечно, немаловажный.
На столе лежала записка и я безошибочно определила, что предназначалась она именно мне.
«Продукты скоро привезу, потерпи. И не вздумай хулиганить, цыплёнок. Накажу.
Твой первый мужчина.»
Козёл.
От злости снова затрясло, хотя, возможно, это и от голода.
Пожалуй, поесть мне не светит — в холодильнике оказалось так же пусто, как было в моей голове, когда я полезла в машину к бандитам.
Подёргав ручку входной двери и убедившись, что её не забыли закрыть, начала колотить по ней кулаками.
— Помогите, кто-нибудь! Вызовите полицию! — мало ли, а вдруг повезёт…
Все же не могут быть продажными, как те, что были вчера. Может на этот раз…
Однако, меня ожидал огромный «облом». Я бы даже сказала вселенский обломище.
— Потише там, Стефания. Матвей Николаевич скоро приедет, — из-за двери послышался неприятный бас и я застыла на месте, до боли прикусив губу.
Вот же…
Сволочь!
Этот козёл надзирателя ко мне приставил!
«Потише там, Стефания»!
Что б вас, бандюг, пять раз стошнило!
Делать нечего, пришлось возвращаться на кухню. Раз уж свободы мне не видать, хоть маковой росинкой поживиться.
К слову, ни пресловутой маковой росинки, ни даже крошки хлеба я не нашла, а потому пришлось довольствоваться водой. Благо её было в избытке.
Не меньше, чем есть, хотелось помыться.
Прошлась мимо ванной пару раз и на третий всё-таки решилась. Сняла с себя несвежие вещи и, включив воду, встала под горячие расслабляющие струи.
В голове пролетали события последних дней и я понемногу начала впадать в уныние. Не то, чтобы бандиту удалось меня сломать, но к тому всё идёт. Если так будет продолжаться, то в конце концов от меня ничего не останется.
Пеплом рассыплюсь, если ещё раз изнасилует…
После того случая в Чекалине, я поклялась себе, что никто не посмеет меня тронуть. Никому не позволю делать с моим телом то, чего я не разрешала.
Но, как оказалось, обещаний маловато будет.
Нужно ещё и головой думать иногда.
А ведь всё могло быть по другому. Я могла бы не садиться в машину к незнакомым людям. Могла бы уберечь себя, будь у меня хоть капелька мозгов.
А теперь…
Я не знаю, чем закончится это «приключение» и останусь ли в живых. Смогу ли вырваться из плена или эта квартира последнее, что суждено мне увидеть в жизни?
Слишком много вопросов и ни одного ответа.
Может стоит проявить покорность?
Показать Северову, что я готова исполнять его прихоти взамен… На что? Свободу?
А вдруг?..
Может просто нужно усыпить его бдительность и у меня появится шанс сбежать?
Было бы неплохо, конечно.
Выдавив на ладонь немного геля для душа, я принялась намыливать тело и, уловив знакомый запах, выругалась.
Гель для душа пах точь в точь, как кожа Северова. Вернее, это Северов пах этим гелем.
Терпкий, яркий запах. Запоминающийся, с каким-то странным будоражащим ароматом. Если бы у опасности и ярости был свой запах, они бы пахли именно так.
Замечательно, ничего не скажешь.
Теперь я буду вонять этим маньяком.
Мало мне было его тяжёлого, убивающего сознание взгляда. Ещё и запах его преследовать будет.
Делать было нечего, посокрушалась про себя и продолжила мыться. Намылив голову шампунем с подобным гелю запахом, закрыла глаза и встала под струи воды.
— Красивая задница… Где же таких делают, блять? — внезапно раздался насмешливый голос бандита и я, вскрикнув, тут же присела, закрываясь руками.
Глупо и бессмысленно.
Как будто он не видел меня…
— Не надо, — что именно не надо я не могла сформулировать, лишь смотрела на него, вложив в этот взгляд всю свою ненависть и презрение.
— Что не надо? — бандит явно забавлялся, взирая на меня сверху вниз, а внушительный бугор на его джинсах ясно давал понять, что зря я в душ пошла…
