«Все правильно, – подтвердила я. – И это случится, когда вы будете вести себя нормально!»
«Мы будем вести себя нормально!» – хором воскликнули они.
И тут я использовала вашу, доктор Гинотт, фразу: «Сегодня у меня не то настроение!» Я завела машину, и мы уехали. Как вам это нравится?
– Самое важное, – сказал доктор Гинотт, – как это нравится вам?
– Мне это очень нравится, – улыбнулась Ивлин. – Я чувствую себя настолько сильной… настолько… Ну, хозяйкой положения! Их слезы на меня не подействовали. Я даже не стала планировать новую поездку в магазин в конце недели.
Прежде чем кто-то успел высказаться о метаморфозе, произошедшей с Ивлин, слово взяла Хелен:
– А сейчас выступит другая свободная женщина. Всю неделю я была такой же, как вы, Ивлин. Я даже записала свою историю.
И Хелен стала читать.
Пятница, 3 ноября, утро. Я открываю глаза и нервно думаю: «Успеет ли Билли на школьный автобус, или мне придется снова везти его в школу?» Хотя я каждое утро просыпаюсь с одной и той же мыслью, ответ мне прекрасно известен. Скорее всего, через час я окажусь за рулем, набросив пальто прямо на ночную рубашку, не вытащив бигуди из волос, дрожа от страха, что произойдет, если меня вдруг остановит полисмен.
В начале учебного года я думала, что в школе произойдет нечто такое, что заставит Билли измениться. Когда мы поговорили, мне все показалось нормально. Ему нравились учителя, новые предметы, у него завелось много друзей.
Услышав, что Билли поднялся, я решила рассказать ему о своих чувствах. Я сказала, как мне не нравится быть чем-то вроде будильника и личного шофера в одном флаконе. Я сказала, что он должен выработать собственный план и успевать на автобус.
В течение нескольких дней после этого разговора Билли изо всех сил старался, но потом постепенно все вернулось на круги своя:
– Билли, 8.15. Твой автобус отходит в 8.30.
– Билли, уже 8.20, а ты до сих пор не оделся.
– Билли, я что должна собирать рюкзак за тебя? У тебя осталось всего пять минут!
– Билли, я сейчас по потолку бегать начну! Уже 8.29, а ты все еще играешь с бейсбольными карточками!
– Билли, я в ярости! Автобус только что ушел! Садись в машину.
Хелен отложила свои листки:
– На последнем занятии, доктор Гинотт, вы говорили, что некоторые ситуации следует прерывать, поскольку они одинаково вредоносны и для родителей, и для детей. Когда я это услышала, то сказала себе: «Я попала в такую ситуацию. Мало того, что я каждое утро нервничаю, но и Билли не понимает, какие последствия будут иметь его опоздания. Его пунктуальность стала моей, а не его проблемой.
Но я все же не представляла, как Билли доберется до школы, если я перестану его возить. Не нужно быть суперматерью, чтобы понять, что миля – это длинный путь для маленького мальчика. Кроме того, на дороге еще и несколько опасных перекрестков. Я решила обсудить эту проблему с мужем. Он шутливо ответил: «Может быть, тебе стоит отправить его на такси, а деньги вычесть из его карманных». Может быть, Джек и шутил, но его идея мне понравилась.
Хелен снова взялась за свои листки и продолжила читать.
В тот же вечер я сказала Билли, что больше не стану во-зить его в школу, потому что мне это не нравится. Он может на это не рассчитывать. Если он снова опоздает на автобус, я вызову ему такси – и в первый раз даже заплачу за это.
Билли меня выслушал, но не думаю, что он поверил хоть одному моему слову.
– Да, да, да, – ответил он и убежал к себе.
На следующее утро я проснулась, чувствуя, что огромный груз свалился с моих плеч. Я смотрела на часы: 8.15, 8.20, 8.29. Я не сказала Билли ни слова. Примерно в 8.35 Билли оторвался от книжки комиксов и наконец-то посмотрел на часы.
– Ой, мама, я опоздал на автобус. Тебе придется меня отвезти, – сказал он.
– Билли, вчера я обещала тебе, что мы будем вызывать такси, когда ты опаздываешь на автобус.
Я пошла к телефону, но он вцепился в мою руку и завыл:
– Но я не хочу ехать один в такси!
– Да, я понимаю, – ответила я, набирая номер.
Он продолжал хныкать и жаловаться, пока машина не пришла. Но все же он уехал. И с того дня он ни разу не опоздал на автобус! На следующее утро он сам разбудил меня.
– Ты еще не приготовила мне завтрак, мама, – сказал он. – Я не хочу снова ехать на этом дурацком такси!
Хелен сложила свои листки и неуверенно произнесла:
– Вам не кажется, что я была слишком резка? Несмотря на то, что это сработало? Моя сестра сочла меня жестокой.
– Когда я вас слушал, – сказал доктор Гинотт, – то думал: «Вот мать, которая понимает, что не должна быть половой тряпкой. Она нашла в себе силы преодолеть эту ситуацию. Она нашла творческое решение, которое защитило и ее, и ребенка.
«Это верно, – подумала я. – Пока не начнешь действовать, все разговоры останутся пустыми разговорами. Ты действительно становишься половой тряпкой – порой полезной, но разве кто-то прислушивается к мнению половой тряпки?»
– У меня тоже была ситуация, – сказала я, – в которой мои слова не возымели никакого эффекта, и пришлось переходить к поступкам. Но мне пришлось действовать на публике – перед соседкой.
Мы с соседкой стояли на улице и беседовали. К нам подбежал Энди.
– Дэвид не пускает меня на качели! Он говорит, что папа купил качели ему.
Соседка осуждающе посмотрела на меня.
– Скажи Дэвиду, – очень спокойно предложила я, – что в нашей семье качели принадлежат всем.
И снова повернулась к соседке. Она продолжала долго и нудно рассказывать о том, как ее сын поступил в Йельский университет. И тут вся в слезах примчалась Джилл.
– Дэвид меня толкнул! – всхлипнула она.
Соседка посмотрела на меня еще более осуждающе. («Я ее ненавижу, – подумала я. – Ее ребенок только что поступил в Йель, а мои дети не могут поделить качели».)
Я обняла Джилл и сказала:
– Тебе не нравится, когда тебя толкают, я понимаю. Скажи Дэвиду, что у нас есть правило: Никто Не Толкается! Если он злится, то может все высказать словами.
Джилл перестала плакать, обдумала мое предложение и убежала. Не успела она скрыться из виду, как снова появился Энди. На этот раз он уже плакал.
– Дэвид меня ударил! – всхлипнул он.
Я была просто в ярости. Черт с ней, с соседкой! Мне нет дела до того, что она подумает. Я чувствовала боль своего младшего, который страдал рядом со мной. Мне захотелось бежать и колотить здорового болвана, пока он не взмолится о пощаде. МЕСТЬ!!!!
Да, я хотела так поступить, но тут вспомнила о своих новых навыках. Я вспомнила о действиях, которые помогают прекратить недопустимое поведение без мести. Что же можно сделать в такой ситуации? Что я могла придумать, когда соседка смотрела на меня?
