– Джудит, что бы ни случилось с Лавди, она все выдержит.
– Почему ты так уверена?
– Я ее знаю. Лавди – крепкий орешек.
Джудит готова была возразить, но Хетер ее остановила:
– Слушай, мы с тобой проболтаем так весь день и ничего не успеем. У меня в бумажнике – два билета в Альберт-холл, мне мой шеф дал. Концерт начинается через полчаса. Идем… или ты хочешь пройтись по магазинам?
– А что будут исполнять?
– Скрипичный концерт Уильяма Уолтона
[84] и Второй фортепьянный концерт Рахманинова.
– Отставить магазины!
Они допили кофе, заплатили по счету (со щедрыми чаевыми всем, кому положено), забрали из гардероба одежду (еще чаевые) и вынырнули на ледяную Пикадилли. Едва они очутились на улице, как к обочине тротуара подкатило такси, из которого вышел капитан ВМС с невзрачной дамой. Девушки подождали, пока он рассчитается с таксистом, и потом, не теряя времени, запрыгнули в машину, пока их не опередил кто-нибудь другой.
– Куда едем, милые дамы?
– В Альберт-холл. И мы ужасно спешим.
Концерт был чудесный и с лихвой оправдал ожидания Джудит. Уолтона она слышала впервые, зато Рахманинова знала и любила давно. Растворившись в звуках, она перенеслась в какое-то иное измерение, неподвластное времени и переменам, чуждое житейским заботам и треволнениям, не ведающее войн и смерти. Остальная публика, заполнявшая огромный зал, была в равной степени очарована музыкой, и, когда концерт закончился и отзвучали последние аккорды, бурные аплодисменты длились по меньшей мере минут пять.
Но вот настало время уходить. У Джудит было такое чувство, будто она эти два часа легко и свободно парила под облаками и теперь вынуждена снова спуститься на землю. Концерт так захватил ее, что она начисто забыла о своей простуде, но теперь, когда они стали пробираться через толпу по застеленному ковром проходу к фойе и выходу, головная боль и воспаленное горло с новой силой напомнили о себе, и она поняла, что по-настоящему заболевает.
Они планировали пройтись до Мьюз пешком или подождать автобус, но, выкатившись вместе с людским потоком в черный, затемненный вечерний город, увидели, что идет дождь вперемешку со снегом, а у них обеих не было зонтиков. Они остановились посреди тротуара и, стараясь не обращать внимания на то, что их немилосердно толкают и задевают хлынувшие из концертного зала люди, стали соображать, есть ли у них шанс поймать такси. Но это казалось несбыточной мечтой.
– Мы не можем идти пешком – промокнем до нитки. И почему только я не захватила зонтик! – кляла себя Хетер.
– А я свой и взять никак не могла: у нас, если в форме, носить зонтик запрещается.
И вот, пока они стояли, раздумывая, как же добраться до дому, удача улыбнулась им. Подъехал личный автомобиль с шофером за рулем, и тут же обнаружился его хозяин – офицер ВВС, командир авиационного крыла, со своей дамой. Этот человек явно позаботился о транспорте для себя заранее. Он открыл дверцу, и спутница его юркнула в машину, торопясь укрыться от непогоды, офицер уже собрался было последовать за ней, как вдруг заметил в слабеньком свете, исходящем из салона, двух девушек, сиротливо стоящих поодаль и мокнущих под дождем.
– Вам в какую сторону? – спросил он.
– Нам бы куда-нибудь… поближе к Слоун-сквер, – пролепетала Джудит.
– Мы едем в Клэпхам. Можем вас подвезти.
Господи, неужели это не сон, это слишком хорошо, чтобы быть правдой! Приглашение было с благодарностью принято; Хетер залезла на заднее сиденье, а Джудит села рядом с водителем. Захлопнулись двери, и машина двинулась вперед по темной, мокрой улице; дворники работали без передышки, водитель с трудом нащупывал дорогу в тусклом свете фар.
За спиной у Джудит Хетер вступила в оживленный разговор с их спасителями.
– Вы так добры, – говорила она, – не знаю, что бы мы без вас делали.
– Добираться до дому из театра или после концерта – всегда сущее мучение. Особенно в такую отвратительную погоду…
Джудит перестала слушать. Ее угораздило наступить в лужу, и она промочила ноги; теперь ее начало знобить. Поскорей бы доехать, зажечь газовый камин и согреться. Правда, надо было еще решить небольшую проблему с едой (она так и не успела ничего купить).
Они уже ехали по Слоун-стрит. Голоса за спиной Джудит не умолкали. Исчерпав тему концерта, разговор перешел на варварское разрушение Куинз-холла во время бомбежки, потом на замечательные сольные выступления Майры Хесс в церкви Святого Мартина – народу всегда набивается до отказа. Многие просто заходят на пару минут послушать, когда идут на обед из своих офисов или возвращаются обратно.
Любезный офицер наклонился к Джудит и спросил:
– Куда именно вам нужно? Мы можем доставить вас прямо к двери, если это не совсем в стороне от нашего маршрута.
– Кэдоган-Мьюз. – Она повернулась к нему. – Правда, вот… – И замялась. – Дело в том, что мне нужно забежать в магазин. Дома нет еды. Я только сегодня утром приехала из Портсмута и не успела ничего купить… Если бы вы высадили нас около бакалейной…
– Не извольте беспокоиться, – сказал он, и – спасибо его бесконечной доброте – все вышло как нельзя лучше. Джудит направила шофера к магазинчику на углу, ближайшему к Мьюз и потому самому удобному. Там торговали бакалеей, газетами и сигаретами. Вооружившись своей карточкой на экстренный паек, Джудит купила хлеба, яиц, бекон, сахара, бутербродного маргарина – всего по чуть-чуть, – а также пинту молока и банку подозрительного на вид малинового джема. Пожилая женщина за прилавком сложила все покупки в мятый бумажный пакет, Джудит заплатила и вернулась к остальным.
– Огромное вам спасибо, вы так нас выручили! Теперь у нас, по крайней мере, есть кое-что к чаю.
– Мы не могли позволить вам умереть с голоду. Куда теперь?
Они были с шиком доставлены прямо к дверям. Мостовая на Мьюз тускло поблескивала в свете затемненных фар, мокрая кошка прошмыгнула мимо в поисках убежища. Джудит и Хетер выбрались из машины с жаркими, многословными изъявлениями благодарности, предлагали даже деньги, но офицер со своей спутницей и слышать об этом не желали – любой-де поступил бы на их месте точно так же, – и девушкам было велено идти скорее в дом, пока они совсем не промокли. Это прозвучало категорично, как приказ, и они не осмелились ослушаться. Когда за ними закрылась дверь, машина уже развернулась и отъехала.
Они стояли почти вплотную друг к другу в кромешной темноте малюсенькой передней.
– Не зажигай свет, пока я не спущу маскировочные шторы, – сказала Джудит. – И стой на месте, а то споткнешься о ступеньки.
Ощупью она пробралась в кухню, произвела затемнение, положила пакет с продуктами на стол. Затем, все еще в темноте, вышла из кухни, осторожно поднялась по лестнице и разобралась со шторами и портьерами в гостиной. Только после этого можно было без опаски нажать на выключатель.
