– В Коломбо было немало заклинателей змей. Мы часто их видели, когда ездили за покупками в старую часть города. Они сидели на траве со скрещенными ногами и играли на своих дудочках, а змеи, извиваясь, поднимались из корзин. Мама не выносила их, а мне нравилось смотреть. – Джудит взяла еще одно печенье и стала задумчиво жевать. – А я никогда не бывала в Оксфорде, – прибавила она.
– Еще не поздно. Я думаю, ты должна учиться в университете. В этом случае тебе надо будет окончить нашу школу и потом сдавать вступительные экзамены. Но, зная твои способности, я не сомневаюсь, что ты без труда сдашь экзамены и поступишь в Оксфорд.
– Как долго мне придется там учиться?
– Три года. Но подумай, какая это замечательная возможность! На целых три года ты сможешь забыть обо всем и окунуться в мир знаний – разве можно представить себе человека счастливее? И это будет не алгебра или зоология, которые вряд ли тебе интересны, а, скажем, английская литература и философия…
– Обучение в Оксфорде, наверно, очень дорого стоит…
– Недешево. Но ведь все лучшее, что есть в жизни, не достается даром.
– Мне не хотелось бы просить у родителей того, что нам, может быть, не по карману…
Мисс Катто улыбнулась.
– Это просто одна из возможностей, – сказала она, – идея, которая внезапно пришла мне в голову. У нас будет предостаточно времени, чтобы все хорошенько взвесить и обдумать. Хочешь еще чаю?
– Нет, спасибо. Все было очень вкусно.
Они умолкли. Но это не было напряженное молчание. Обе они расслабились, почувствовали себя раскованно. Чаепитие оказалось хорошей идеей. На лицо Джудит вернулся естественный румянец, пик потрясения остался позади. Теперь настало время говорить, постепенно вывести беседу к тому вопросу, который мисс Катто должна была задать.
– Знаешь, если нужно, ты всегда можешь воспользоваться моим телефоном и позвонить кому угодно из своих друзей. Я сама в ближайшее время свяжусь с миссис Сомервиль и сообщу ей обо всем, а ты пока могла бы поговорить с Эдной и Хильдой или с друзьями в Пенмарроне.
Джудит, повернувшись к пламени очага, помедлила несколько мгновений, потом покачала головой:
– Нет. Наверно, не стоит. Во всяком случае, не сейчас. Но все равно спасибо, вы так добры.
– Вероятно, мистер Бейнс захочет встретиться и поговорить с тобой. Но не раньше чем через пару дней. А к тому времени нам уже станет известно, когда будут похороны.
Джудит сделала глубокий вдох, потом выдохнула и промолвила неуверенно: «Да…»
Мисс Катто откинулась на спинку кресла и проговорила:
– Я хочу еще кое-что спросить у тебя. Мне бы не хотелось, чтобы ты подумала, будто я бесцеремонно лезу не в свое дело, поэтому, если не хочешь, можешь не отвечать. Но когда я стала рассказывать о случившемся, у меня возникло ощущение, что ты подумала совсем о другом… Возможно, мне это просто показалось.
Наступила длительная пауза. Джудит по-прежнему не отрывала глаз от огня. Потом она подняла руку и стала теребить выбившийся из-под ленточки локон.
– Что-то тебя встревожило? Почему ты вдруг так испугалась?
Джудит прикусила губу и неразборчиво что-то пробормотала.
– Прошу прощения, – отозвалась мисс Катто, – я не поняла.
– Я подумала, что тетя Луиза выходит замуж.
Опешившая мисс Катто не могла поверить своим ушам.
– Замуж?! Ты думала, миссис Форрестер собирается выйти замуж? И за кого же?
– За полковника Фосетта.
– Кто это такой?
– Это ее сосед. Был ее соседом. Старый друг со времен Индии.
– И ты, надо полагать, не хотела, чтобы он женился на ней?
– Нет.
– Он тебе не нравился?
– Я ненавидела его. – Она оторвала взгляд от камина и посмотрела прямо в глаза директрисе. – Он настоящее чудовище. Если бы он женился на тете Луизе, то он стал бы жить у нее в доме. Это было бы ужасно.
Мисс Катто мигом все поняла, но сохраняла невозмутимый вид.
– Он приставал к тебе?
– Да.
– Как это было?
– Он пригласил нас в кино и там стал трогать мое колено.
– А… Понятно.
– Два раза. И ощупывал мне бедро.
– Ты рассказала миссис Форрестер?
– Нет, – покачала головой Джудит, – я не смогла.
– Я тоже вряд ли смогла бы, будь я на твоем месте. Очень трудная ситуация. – Директриса улыбнулась, пряча за улыбкой гнев, закипевший при мысли обо всех этих грязных, похотливых старикашках. – В Кембридже, – сказала она, – немало было таких старых козлов, что любят распускать руки.
Глаза Джудит округлились.
– Значит… вы хотите сказать, такое случалось и с вами?
– Любая молоденькая студентка считалась легкой добычей. Мы быстро усвоили тактику поведения и научились защищаться от подобных типов. Конечно, нас, девушек, было много, у себя в квартирах нам не грозила никакая опасность, и всегда можно было поделиться с подругой. Тебе, наверно, пришлось гораздо труднее.
– Я не знала, что мне делать…
– Это естественно.
– На самом-то деле я не верила, что она выйдет за него, но эта кошмарная мысль засела у меня в голове, и я ничего не могла с собой поделать. Это преследовало меня без конца. Я не знала, что предпринять.
– Ну, теперь-то ты можешь больше не волноваться. Эта проблема разрешилась, хоть и очень печально. Как говорят, не бывает худа без добра, в самом трагическом событии всегда найдется своя хорошая сторона. Ты умница, что все мне рассказала!
– Он ведь, наверно, тоже будет на похоронах…
– Не сомневаюсь. И ты покажешь мне его. Просто скажешь: «Вон полковник Фосетт», и я не откажу себе в удовольствии как следует треснуть его зонтиком по голове.
– Правда? Вы сделаете это?!
– Если честно, то вряд ли. Вообрази себе заголовки в «Вестерн морнинг ньюс»: «Нападение директрисы „Святой Урсулы“ на отставного полковника». Школе это не сослужит хорошей службы.
Хотя это была не самая удачная шутка, мисс Катто впервые за этот день увидела на лице Джудит улыбку, и девочка даже рассмеялась.
– Так-то лучше… Что же, – директриса взглянула на часы, – тебе пора идти, а мне – продолжать заниматься своими делами. Сейчас у вас начнутся игры, но я полагаю, тебе хотелось бы немного поболтать с Лавди. Я пошлю Диэдри к мисс Фэншоу, чтобы вас обеих освободили от хоккея, и вы сможете побыть немного вдвоем. Прогуляйтесь по территории, полазайте по деревьям или посидите в каком-нибудь укромном уголке. Тебе полегчает, когда ты поделишься всем с подружкой.
– О полковнике Фосетте я ей не скажу.
