Путник еще долго лежит без движения, зачарованно глядя, как растворяются в воздухе зловонные миазмы. Окончательно поняв, что уцелел, он скалит зубы – так же хищно, как его жертва.
– Не этой ночью, ублюдок, – дразнит Иона своего истинного врага, который ждет встречи с ним в отдаленном будущем. – Я с тобой еще не разобрался.
– Проповедник Тайт! – рявкнул кто-то хриплым голосом.
Открыв глаза, Иона поймал на себе недоуменный взгляд сестры Хагалац.
– Ты что-то говорил о лжи. Какой именно? – требовательно спросила беловолосая женщина.
Странник немного помолчал, оценивая ее. Кем бы ни была Хагалац, она явно обладала здесь некоей властью. Возможно, у нее также имелись какие-нибудь ответы. И, что важнее, Тайту пришлось бы потратить один из бесценных осколков, чтобы прорваться через охрану моста…
Иона принял решение.
– Ложь заключена в Ольбере Ведасе, сестра.
– То есть?
В тоне диалогус не оказалось ноток отрицания или гнева. Она словно ожидала услышать такой ответ.
– Что бы ни произошло в схоле, Ведас выжил, – продолжил Тайт, чувствуя истинность своих слов. – И я готов поспорить, что он-то все и устроил.
«Выкладывай все карты, – подумал Иона. – Пан или пропал».
– Ваш богослов – еретик, сестра, – сказал он. – Я прибыл на Витарн, чтобы убить его.
III
Лемарш смотрел, как сестра Гиад заходит в отделение. Она ухаживала за бойцами на «Асклепии», на «Крови Деметра» и вот теперь в Сакрасте. Хотя ответственность за пустотных абордажников уже несли другие сестры, комиссар ожидал ее появления. Все ждали.
«Какие бы еще роли ни играла Асената, она остается нашим хранителем, – рассудил Ичукву. – Такой человек не может пренебречь обязанностями. В ней сохранилось что-то от палача».
Удивило Лемарша только то, что Гиад задержалась. Пришла она лишь после полудня, когда больничная рутина уже шла своим чередом. Еще на Первой заре старшая матерь Соланис со свитой из ассистенток в красных рясах приступила к обследованию и ритуальному оздоровлению раненых. Методично обойдя палату, госпитальеры выбрали самых тяжелых пациентов, которых затем увезли на каталках в хирургическое отделение для более глубокого очищения, как телесного, так и духовного. Выяснилось, что ночью все-таки скончался рядовой Райнфельд. Но сестры уповали на милость Императора и надеялись, что эта смерть окажется последней. Соланис заверила Ичукву, что палатина Бхатори уже разрабатывает план лечения их болезни. Акаиси якобы трудилась до утра, используя Фейзта как «переносчика избавления», что бы это ни значило.
В общем, комиссар не мог придраться к новым целителям: они заботились о гвардейцах эффективно и даже обходительно. Правда, без толики сострадания.
– Приветствую, сестра, – произнес Лемарш, когда Асената подошла к его койке.
– Комиссар, – рассеянно отозвалась Гиад. – Полагаю, мои сестры хорошо за вами ухаживают?
– Безупречно. На завтра мне назначены процедуры для устранения «асимметрии конечностей», как выразилась матерь Соланис.
– Вот и хорошо. – Асената не заметила попытки пошутить. Ее глаза покраснели, а мешки под ними казались синяками на бледной коже.
– Все в порядке, сестра? – посерьезнев, тихо спросил Ичукву.
Помешкав секунду, Гиад ответила:
– Нет. Считаю, что нет.
– Мои бойцы в опасности?
– Они умирают, комиссар. Бронзовая Свеча – их последняя надежда. Раненые находятся там, где и должны. – Асената обратила на офицера воспаленный взгляд. – Ты доверяешь мне, Ичукву Лемарш?
Никогда прежде Гиад не обращалась к нему по имени и фамилии.
– Нет, причем с самого начала, – ровно проговорил комиссар. – Ты – не та, за кого себя выдаешь.
– Да, все так, – признала Асената. – Однако сейчас я прошу тебя довериться мне.
– Тогда дай мне повод.
– Для начала вот этот подойдет. – Госпитальер украдкой вынула из сумки какой-то предмет, завернутый в ткань, и сунула его Лемаршу под одеяло. – Спрячь, но держи под рукой. Доставать еще один для меня слишком рискованно.
– О чем именно ты меня просишь, сестра?
– Пока еще ни о чем, комиссар. Принимай помощь Сакрасты, но будь бдителен.
Кивнув ему, Гиад зашагала дальше.
«Я всегда бдителен», – поручился за себя Ичукву, глядя ей в спину.
Лишь много часов спустя, когда работницы Сакрасты покинули отделение, а ходячие раненые отправились в трапезную, Лемарш изучил тайный подарок.
– Что ты задумала, сестра Асената? – пробормотал он.
В свертке обнаружился лазпистолет с бронзовыми накладками, украшенными рисунком свечи в форме двойной спирали.
– Я туда не попал, – сообщил Иона сквозь шипение помех. – Дорогу перекрыли.
Гиад неодобрительно нахмурилась из-за плохого качества вокс-сигнала.
– К схоле? – уточнила она.
– Ко всему проклятому шпилю, сестра.
– Что? – поразилась Асената. – Почему?
– Ведас, – словно выругался Тайт. – Как обстановка в Сакрасте?
– Сложная. Где ты?
– На пути в город. – Молчание и помехи. – Больше не могу говорить, сестра. Выйду на связь завтра.
Гиад усталым движением сняла полученную от Ионы гарнитуру и откинулась на спинку кресла. Она сидела в своей келье, испытывая огромный соблазн повалиться на кровать. Напряженный сон прошлой ночью опустошил Асенату, но куда более тяжкий удар ей нанесла сама внешность искаженных созданий в Реформаториуме.
– Возлюбленных изломанных идолов, сотворенных в поклонении несовершенному униже… Заткнись! – гаркнула сестра.
Она тяжело вздохнула и заставила себя подняться с кресла, зная, что пора идти на встречу с палатиной. Асенату пугала сама мысль, что ей придется выслушивать праведную трескотню Бхатори, ничем не выдавая истины о своей находке в подвале, но открыто бороться с Акаиси было еще слишком рано. Слишком опасно…
«Тогда давай выйдем против нее вместе, дорогая сестра, – настойчиво предложила компаньонка Гиад. – У меня такое же право разобрать ее по косточкам, как и у тебя!»
– Нет, – сухо ответила Асената. – Когда придет час, ею займусь я.
Глава седьмая. Смирение
I
Свидетельство Асенаты Гиад – заявление седьмое
Как я и опасалась, мой кошмар близится к кульминации. Прошлой ночью женщина-тень опасно приблизилась ко мне: теперь ее размашистые шаги на ногах-ходулях длиннее моих. Подходя вплотную, она непрерывно тараторит бессмыслицу, каждая фраза в которой пронизана искаженными истинами, поэтому я невольно прислушиваюсь и стараюсь разобрать их значение. Очевидно, я забываю смотреть под ноги, что делает мое бегство еще опаснее, ведь дорога становится более крутой и скользкой, словно хочет моего падения. Если оно произойдет, то окажется последним – демоница нагонит меня, не дав подняться. И чего ждать тогда? Не ведаю, но уверенно полагаю, что последствия будут плачевными.
