— Установили! — торжествующе воскликнул Эдик, хотя лично его заслуги в том не было ни грамма. — Вчера Михей прислал мне на мыло…
— По-русски, плиз, — перебила она индифферентно.
— На почту электронную прислал… сейчас найду… — Эдик вынул из кармана смартфон, нашел фотографии и протянул Гринбес. — Вот. Значит, Михей выделял более-менее понятные фрагменты узора с узла… Ой, чуть не забыл, он обнаружил еще часть ленточки… вот, смотрите… Это конец ленты, он выглядывает сбоку между воротником и шлемом, видите? Кусочек…
— Действительно, — согласилась Гринбес. — Ну и?..
— Михей в интернете находил соответствие фрагментов, так установил, что на ленте вышиты мелким крестиком летучая мышь и, по всей видимости, собака, но не точно, потому что по одной лапе пришлось определять, это мог быть и лев, и волк, и…
— Что данные животные означают? — перебила она.
— Все вместе сложный символ, — воодушевился Эдик, все же заставив всех этих спесивых сыскарей слушать себя. — Летучая мышь — зверек необычный: мышь и птица одновременно, то есть ему подвластны земля и небо, он обитатель потаенных мест и ночной житель, невидимый и бдительный. Но и противоречивые значения имеет — смерть и счастье, например. А собака — преданность, верность, доброе предзнаменование, благополучие…
Его перебил Костя, ухмыльнувшись:
— Обложился символами, но ему это не помогло.
— Короче, да, лента-оберег, — продолжил Эдик в пику ему. — Эти ленточки вышивают девушки для своего парня к какому-нибудь празднику, к примеру, Дню влюбленных. Ленту мы не нашли, так?
— Потому что не искали, — сказал Стива и обратился к Косте: — Возьми парочку оперов, сгоняй на квартиру Резникова. Три улики больше, чем две, это наш Эдик, вне сомнения, правильно подметил.
— И поищи, Костя, — задержала того, взяв за руку, Гринбес, — настоящий паспорт Резникова или кто он там на самом деле.
— Ух ты! — ахнул Куприн. — Аркаша вовсе не Аркаша, он еще и с фальшивой ксивой жил? Ну и дело у нас — одни подмены.
— В том-то и дело, личность установить будет сложно, у нас даже нормального фото Резникова, когда он был жив, нет. Фото в паспорте залито, как я и предполагала, кислотой, восстановлению не подлежит.
— Можно и мне с Костей? — решился напроситься Эдик. — Я знаю, что искать и… примерно где.
— Вали, — отмахнулась Гринбес, будто он надоедливое насекомое. — И еще, мальчики! Узнайте у соседей, имел ли Аркадий мотоцикл. Ни мотоцикла, ни шлема мы не видели, но это не значит, что их у Резникова не было.
Стива был настолько увлечен снимками, что после ухода ребят некоторое время занимался только ими и содержимым в двух пакетах. Лидии Николаевне показалось, его что-то не устраивало, самое интересное, она знала, что именно насторожило, но пока пусть Куприн блуждает в кадрах. Гринбес не мешала ему определиться, занимаясь тем временем приятным делом: доставала пирожки из пакета и поедала их, наблюдая с усмешкой за Стивой, который, не глядя на нее, вдруг огорошил:
— Прекратите жевать, вам еще в ресторан идти.
— Ресторан? С какого перепугу я туда пойду?
— Встреча там у вас.
— А почему я не знаю?
— Уже знаете целых полминуты.
— А с кем, позволь узнать, я встречаюсь?
Куприн оторвался от монитора, поднял на нее глаза, а в них притаились нахальные чертики, вдобавок он провокационно улыбнулся:
— Сюрприз. Главное, вы идете со мной, я мужчина на все случаи жизни.
Она расхохоталась, а он снова уставился в монитор, а сосредоточен, а мина серьезная какая… Нет, Лидия Николаевна должна подсказать ему, совсем немного:
— Ну? Останови кадр и осмотри убийцу с ног до головы.
— Понял… Не знаю, в чем фишка, но он какой-то простой, что ли.
— Тебе не кажется, что для убийцы вот так выехать на дело — без перчаток, с опознавательными знаками, я имею в виду перстень с браслетом и ленточку в волосах… Кстати, волосы у трупа Резникова длинные, ниже плеч… Тебе не кажется, что он… Ну? Сам сформулируй.
— Думаете, убийца на видео и труп в доме Аркадия Резникова — два разных человека?
— Я пока об этом не думала. Не успела.
— Лидия Николаевна, колитесь: что не так?
— Убийца повел себя заурядно, как непрофи.
У Куприна глаза стали квадратными, он стукнул себя по лбу и еще раз просмотрел запись, после чего прищелкнул пальцами и сказал:
— Конечно! Поведение нетипичное для киллера-профессионала, у Аркаши — будем его пока так называть — многовато расхлябанности. И еще… Как он не проверил наличие камер наблюдения на месте преступления? Аккурат под объектив въехал и пальнул.
— В том-то и дело: слишком много ляпов. Но какую подлянку подсунул нам убийца: паспорт — как вы говорите — галимая паль, в нем фото дерьмо, личность не установить; ни компа, ни планшета нет, телефон забрал убийца — мы не сможем по номерам выяснить знакомых, с кем он говорил перед убийством. Надо самим опросить подругу Шубиной и свозить на опознание. С ней разговаривало молодое дарование Эдик, но ты сам видишь, как зелен этот фрукт.
— Думаете, то, что мы нашли, можно опознать?
— Безусловно. Не так уж он и пострадал, чтобы совсем его не узнать, ну, распух, ну, страшен, как… Есть же какие-то приметы, особенности у человека, когда он был живым, вот по этим приметам и узнает. К тому же современные технические условия позволяют восстановить внешность в цифровом варианте, правда, не всегда это удается. Но попробовать-то можно и нужно.
— Я хочу присутствовать на допросе подружки Шубиной. Лидия Николаевна, прошу в карету, нам пора на свиданку.
* * *
Вениамин ждал у кафе рядом с центром, сюда бегал офисный планктон с офисными креветками перекусить. Молодой человек стоял, прислонившись плечом к стене, набросив на голову капюшон куртки и натянув на нос вязаный шарф. Похолодало значительно, ветер гонял опавшую листву, поднимая пыль, трепал полуголые ветки деревьев, небо заволокло тучами. Вениамин изрядно замерз и ежился в легкой куртке, к тому же у него заканчивалось терпение. Давно психанул бы и ушел, если б это было простое свидание, сдерживала его более существенная причина, он поглядывал на часы и уговаривал себя не горячиться. А вот и она: модная, стильная, красивая, как картинка из журнала, а потому выгодно выделялась среди серости, появилась она на пешеходном переходе, у Веника вырвалось с чувством:
— Стерва. — Когда Ева перешла дорогу и очутилась перед ним, он очень спокойно напомнил: — Сорок минут жду.
— Не могла уйти, обычно мы с тобой встречаемся после работы или до. В кафе зайдем? У меня пятнадцать минут.
Чтобы извиниться — нет, Ева этих слов не выучила.
— Лучше в машине переговорим, — сухо сказал Вениамин, оттолкнувшись от стены. — Идем, мне пришлось припарковаться за углом, ближе не нашлось места.
