— Ладно, иди и ты, вдруг пригодишься. Я позвоню, чтобы и на тебя выписали приглашение. Форма одежды парадная, но задача не красоваться! Эдька, слышишь? Это тебя касается. Глаз не спускать с Ирочки и Георгия, держась от них на расстоянии. Свободны. Господи, как болит-то бренное тело мое…
13
Выход в свет
Георгий убедил следователя: Даниилу Шубину не стоит лгать, ложь он вычислит, наверняка уже в курсе, что настоящая Ирма не хранит мужу верность, а прощупать ее на предмет воскрешения — каковы ее цели, пожелает. Так почему она должна встречаться с ним одна? Это опасно. Пусть все выглядит, как есть на самом деле, за исключением деталей, например: Ирина не будет помнить прошлое, эта игра занимательней, чем если ей заявиться к Шубину и сказать: «Я Ирма, берегись!» Наоборот, надо дать ему шанс на фатальную для него ошибку.
Лидии Николаевне оставалось только сожалеть, что Леся переменила их планы, поэтому она согласилась с предложением — да, Ирине безопасней появиться (прости Господи, «в свете») с Георгием, а дальше импровизировать по обстоятельствам. И день настал, точнее, вечер…
Ирина убрала волосы, как никогда не убирала, будучи Ирмой, — на манер 60-х годов прошлого века: начесав, уложила в ракушку и распределила на лбу легкомысленную челочку. А какой мейкап — жена Шубина в прошлом была скромнее, но задачу она поставила четкую: быть Ириной, похожей на Ирму, но не Ирмой, которую многие знали… в общем, если вдаваться в подробности, можно просто запутаться. От платья она отказалась, брючный костюм нормально для современной женщины, годится на все случаи жизни, в светло-коричневом костюме она смотрелась и не Ириной, и не Ирмой.
— Как я тебе? — повернувшись к Георгию, спросила она.
— Сойдет, — скромно оценил он.
— И все?! — разочарованно протянула Ирина.
— А что еще ты хочешь услышать?
Она обняла его за шею (а физиономия у Гоши постная-постная, до сих пор ему идея Гринбес не нравилась) и с детской непосредственностью призналась:
— Что я красивая. Что я самая красивая.
— Ладно, ты самая. Но мне нравится привычная Ириша — в платке, концы которого ты обвязываешь вокруг шеи, в куртке и резиновых сапожках, перепрыгивающая лужи.
— Мне тоже нравится Гоша в джинсе и клетчатой рубашке, а не в бабочке, но ты сам напросился сопровождать меня, терпи.
Ирина снова повернулась к зеркалу, кажется, ее забавляло приключение, но она же не дура, наверняка понимает, чем чревата встреча с Шубиным. Значит, таким образом она прогоняла от себя страх с волнением.
— Ну, хватит любоваться собой, — сказал он. — Поехали? Нам предстоит еще к Лидии Николаевне заехать.
Разумеется, обоих снабдили подслушивающими устройствами и запустили на выставку. Ирина рассматривала изделия в застекленных кубах с интересом, впрочем, сказать, что работы поражали фантазией и дивной красотой, она бы не рискнула. Георгию все эти штучки из золота и серебра вообще до лампочки, он откровенно скучал и подавлял зевоту, пока не стал украдкой рассматривать публику. Если судить по лицам, то большинству нравилось фланировать по залу, народ что-то обсуждал, кивал, с умным видом присматривался.
— Слушай, Ир, — слегка наклонился он к ней, гуляя между кубами. — Тут произведения искусства или я чего-то не понял?
— Ты все правильно понял, все эти работы так себе, — шепотом ответила она. — Выставка устроена с одной целью: чтобы продать как можно больше вещей. Мне уже надоело торчать здесь, а Шубина все нет. Давай возьмем по бокалу шампанского и пойдем вон туда? Хочу посидеть.
— Иди, я принесу тебе.
Ирина уселась на стул, осмотрела зал. Знакомых из прошлой жизни (до реки) она, к счастью, не увидела, только симпатичный и воспитанный Эдик увлеченно болтал с девушкой и парнем — явно с приятелями. Вдруг у нее екнуло сердце и перехватило дыхание, в следующий миг подошел Георгий с одним бокалом шампанского, который и протянул ей, она осведомилась:
— А ты?
— Я не пью шампанское, не люблю. И я за рулем…
— Гоша, сразу не оборачивайся, но он пришел. Стань позади моего стула или рядом присядь, открой меня, а то загородил собой. И старайся смотреть не на него, а мимо, чтобы он… ну, ты понял.
Георгий переместился за Ирину, взялся за спинку ее стула руками и косился по сторонам. Шубин сразу привлек внимание махровой самоуверенностью, самодостаточностью, типа скучающий принц пожаловал к плебеям. После того, как Гоша увидел Даниила, больше не выпускал его из виду, стараясь выполнять пожелание Ирины, то есть не пялиться на Шубина.
Прошло немного времени, Даня с королевским величием осматривался, наверно, искал знакомых, как вдруг его глаза скользнули по Ирине с Георгием, переключились на другой объект и… вернулись к парочке. Он застыл на месте. Нет, изумления, беспокойства на его лице не появилось, на удивление, он владел собой идеально. Вот когда вспомнишь мерзавку Леську, про себя Георгий костерил ее всеми известными словесами из ненормативной лексики, она же подготовила Шубина к явлению покойницы. А как было бы классно посмотреть на его рожу в момент эффекта неожиданности, если бы Ирина появилась перед ним, но не случилось.
Итак, ожившую Ирму Даниил заметил, взял бокал со стола, двинул к моложавой даме в бархатном платье с декольте. Прошло еще немного времени, прежде чем Ирина, запрокинув голову, тихонько попросила Георгия:
— Отойди, иначе он не подойдет ко мне.
— А зачем я отойду? Не просто же так…
— Ну, хотя бы иди и посоветуйся, что купить для меня.
— А что ты хочешь, чтобы я купил?
— Да ничего, — рассмеялась Ирина. — Для виду выбирай, не покупая. Иди. Я подам знак, когда тебе нужно вернуться.
Проследив за ним, она удовлетворенно усмехнулась, потому что Гоша молодец, он умеет наладить общение с любым народом — от крестьян до светских котов, на львов вряд ли кто-либо здесь тянет. Выбрал он пожилую даму и что-то принялся обсуждать с ней, в какой-то момент показав на свою спутницу, явно советуясь. Ирина с улыбкой помахала им ручкой, а дама повела его к кубу…
— Ирма?
Не выдержал! Подошел! А у самого, наверно, поджилки трясутся.
— Вы мне? — подняла она глаза на Даниила.
Он стоял немного сбоку, сканируя ее глазами, даже за стеклами очков были видны две испепеляющие колючки. Видимо, Шубин тоже рассчитывал произвести на нее впечатление внезапностью, а Ирина уставилась на него, как на совершенно чужого человека, не испытывая никаких чувств.
— Да, тебе, — проскрипел он.
Когда она услышала «тебе», на ее личико упала тень, брови сдвинулись, Ирина сухо спросила:
— Когда мы перешли на «ты»? Мы разве знакомы?
— А разве нет? — нашелся Даниил.
Его напряжение она скорее прочувствовала, чем увидела глазами, и поняла, как сильно насторожен этот незнакомый ей человек.
