В практике нашей работы мы обнаружили, что всегда найдутся несколько человек, для которых эта техника не подходит. Когда мы попросили, чтобы для работы с ними нам был дан другой символ, нам было показано, что некоторые из этих людей принесли с собой эмоции гнева из своих прошлых жизней, и произошло это довольно странным образом. Существа, символизирующие гнев для этой группы людей, в большинстве случаев имели образ не Дракона, а диких зверей из семейства кошачьих, таких как львы, тигры или леопарды. В отличие от Дракона, символизирующего гнев, запускным механизмом которого было неудовлетворенное желание, образ диких животных в человеке был тесно сопряжен с инстинктом выживания, борьбой за жизнь и включением таких состояний, как паническое чувство страха, связанное с насилием, гибелью, лишением жизни, убийством, смертельной опасностью и другими кризисами подобного рода. Приступы гнева в данном случае возникают на чисто инстинктивном уровне, и его жертвы не в состоянии осознать, по какой причине это с ними происходит: они в буквальном смысле беспомощны, когда оказываются в его цепкой хватке. В некоторых случаях это объясняется тем, что в одной из своих прошлых жизней на них напало какое-то дикое животное, и в тот момент они испытали настолько сильный испуг, что сила этой всепоглощающей эмоции страха явилась порталом, открывшим их на тонком плане полному отождествлению или слиянию с этим животным. В других случаях эти люди в своем прошлом воплощении были первыми христианами, которых приносили в жертву на римских аренах, отдавая их на растерзание диким животным в те времена, когда из этого устраивали всеобщее зрелище для развлечения людей. Нам было показано также, что перед каждым представлением этих диких животных не только морили голодом, но и пытались всячески раздразнить, привести их в ярость и довести буквально до бешенства, нанося им телесные повреждения и причиняя сильную боль. Форсированные таким образом энергии насилия и агрессии во время этих представлений были настолько всепоглощающими, что полностью заглушали все остальные чувства, к тому же они нагнетали в зрителях сильное сексуальное возбуждение, поскольку те отождествляли себя с агрессивной мужской энергией, одерживающей верх над своей слабой жертвой. Толпа, наблюдавшая за этим неистовым зрелищем, получала садистское удовольствие, наблюдая, как этих беспомощных, принесенных в жертву людей раздирали на части дикие животные. Тысячи и тысячи зрителей были открыты этому выставленному напоказ чувству звериной ярости, сливаясь с ним на тонком плане, и благодаря своей сильной эмоциональной реакции на него они принесли его как часть самих себя в свои последующие жизни, так же как и те смотрители животных, в обязанности которых входило дразнить и мучить животных перед представлением, для того чтобы вызвать в них ярость и бешенство.
Таким образом, эти преисполненные страха люди хранят в себе как часть самих себя образ диких, нападающих на человека хищников, с которыми они когда-то себя отождествили, и их животная или инстинктивная природа вместо образов домашних прирученных животных, таких как кошка или собака, например, которые, как правило, являются символическим отражением инстинктивного начала в человеке, образно представлена этими хищниками.
Нам было показано также, что иногда люди-жертвы открывались возможности подобного животного одержания другим путем. В некоторых случаях, будучи в состоянии сильнейшей агонии, как физической, так и душевной, они были настолько напуганы и истерзаны, что инстинктивно пытались покинуть свое тело, чтобы прекратить действие боли, предпочитая скорейшую смерть тем страданиям и мукам, которым они оказались подвержены. В своей отчаянной попытке ускорить смерть и избежать страха и боли, они выходили из тела настолько, насколько это у них получалось, создавая таким образом вакуум или пустое место, в которое вливалась животная неистовая сила нападающего хищника, что и приводило к такому необычному животному одержанию. Если бы они воззвали к Божественному Присутствию в нападающих на них животных, то животные не причинили бы им никакого вреда, как это случилось, например, с библейским персонажем Даниилом. А если бы они призвали Христа или Иегову, то получили бы помощь и смогли бы отделиться от тела настолько, насколько это было необходимо, чтобы не чувствовать боли и страха и в то же время оставаться в достаточной степени связанными с телом до наступления момента естественной смерти. Для помощи этим людям нам было дано указание выманить наружу этого свирепого хищника, который находился внутри них, взывая к Божественному Присутствию этого животного. Это успокаивало животного и постепенно приводило к тому, что оно украдкой выползало наружу, покорно повинуясь своей собственной верховной воле.
Нам также приходилось встречаться с людьми, которым в детстве пришлось пережить нападение какого-то дикого животного, обычно собаки. Сильное потрясение и испуг, который они испытали при таком неожиданном нападении, приводил к тому, что они пытались оставить свое тело, а это позволяло собаке насильственно одержать их. В таких случаях чаще всего желательно вернуть человека по коридорам памяти обратно в реальность того эпизода в сопровождении его собственного Высшего «Я» или другой Фигуры Наивысшего Авторитета, присутствие которой необходимо для поддержки, утешения и исцеления старой травмы. Рекомендуется также посоветовать человеку обратиться к Божественному Присутствию в этом животном и настоять на том, чтобы животное оставило захваченную жертву.
Нам было также показано, что маленькие дети, которых в очень раннем возрасте, когда они еще не в состоянии понять, что происходит вокруг, родители брали с собой в цирк или зоопарк, могли испытать потрясение при виде некоторых разъяренных, посаженных в клетку животных и быть одержаны ими аналогичным способом.
Каждый раз, когда нам показывают новый метод в нашей работе, мы всегда стараемся распространить его на всех тех, кто столкнулся с аналогичной проблемой в жизни и кто готов освободиться от нее, и неизменно случается так, что в одну и ту же неделю с подобной проблемой к нам приходят несколько человек.
Ревностъ и зависть
Эти две негативные эмоции похожи, и хотя очень часто некоторые люди не в состоянии провести четкую границу между ними, они все же отличаются друг от друга. Как та, так и другая эмоция произрастает на почве жадности и эгоизма, и обе они имеют прямое отношение к желаниям и привязанностям.
Ревность рождается в человеке, когда он сталкивается с вероятностью того, что может лишиться кого-то или чего-то, чем он дорожит и что представляет для него ценность. Тогда он прилагает все усилия, чтобы сохранить и уберечь то, что считает своей собственностью, а тот человек, который хочет лишить его этой собственности, вызывает у него чувство ненависти. Зависть рождается из алчности и приводит человека к искушению добиваться изо всех сил того, что принадлежит другому и что он страстно жаждет заполучить. Эти две эмоциональных реакции очень тесно связаны, как в ситуации, когда один человек ревностно охраняет свою собственность, в то время как другой завидует, что он владеет ею, и хочет ее заполучить.
Жадность, на фоне которой это все возникает, является общим компонентом их обоих, одной из наиболее ограничивающих и стесняющих жизнь человека эмоций. Она в значительной степени затрудняет свободное движение энергии на всех уровнях существования: физическом, ментальном, эмоциональном и духовном, оказывая также воздействие на тех людей, которые находятся в не-посредственном окружении жадного человека. Жадность означает крепкую хватку, желание вцепиться во что-то и не отпускать, в противоположность такому качеству, как непривязанность и способность с легкостью отпустить течение событий жизни, позволив им произойти согласно их естественному ритму.
