П.Т. Когда вы создали эти картины?
Э.У. Я работал над ними весь год. Предполагалось, что их выставят в декабре, потом решили, что в январе. Теперь я даже не знаю, когда это будет.
П.Т. Это живопись?
Э.У. Не знаю. Часть работ… но они не собираются выставлять живописные работы. Мы возьмем те, которые напечатаны способом шелкографии.
П.Т. На некоторых из них вы поместили камуфляжный материал поверх изображения. Зачем это сделано?
Э.У. У меня оставался лишний камуфляж.
П.Т. От автопортретов?
Э.У. Ну да.
П.Т. Вы рисовали какие-то эскизы, чтобы подготовиться к работе над этой серией?
Э.У. Ну да, я пытался. Я написал примерно сорок картин.
П.Т. Это все были эскизы?
Э.У. Ну да.
П.Т. Очень странно видеть, когда изображения типа вот этого удваиваются.
Э.У. Это только на маленьких работах.
П.Т. А на самой большой некоторые изображения перевернуты.
Э.У. Верно.
П.Т. Это странно, потому что обычно мы видим не больше одного Иисуса одновременно.
Э.У. Теперь их двое.
П.Т. Как двое пап римских?
Э.У. Европейский папа и американский папа.
П.Т. Вы ходили на выставку Докоупила в галерее Sonnabend?
Э.У. О нет, я пока не ходил. Хочу сходить в субботу.
П.Т. Возможно, в субботу она будет работать последний день. Там вы увидите двух Иисусов на распятиях, одного рядом с другим.
Э.У. А-а.
П.Т. И он объяснял мне, что два Иисуса на одной картине – это трансгрессия или что-то такое…
Э.У. Он сказал буквально моими словами.
П.Т. Вы стремитесь к трансгрессии?
Э.У. Да.
П.Т. В Америке вы, пожалуй, могли бы прославиться почти так же громко, как Чарльз Мэнсон. Есть ли какое-то сходство между вами на Фабрике и Иисусом на Тайной вечере?
Э.У. Это негатив, в моем понимании это негатив. Я не хочу разговаривать о негативном.
П.Т. Ну а что скажете о нынешних, более благополучных временах на нынешней Фабрике? Теперь вы президент корпорации.
Э.У. Ничего не изменилось.
П.Т. Почему вы создали «Тайную вечерю»?
Э.У. Потому что Иолас попросил меня сделать «Тайную вечерю». У него есть галерея напротив той, другой «Тайной вечери», и он попросил троих или четверых художников создать «Тайные вечери».
П.Т. Тема «Тайной вечери» имеет для вас какое-то особенное значение?
Э.У. Нет. Это хорошая картина.
П.Т. Что вы думаете о книгах и статьях, где поднимается тема католицизма, – например, «Звездочете»
[182] Стивена Коха и статье «Святой Эндрю», опубликованной в Newsweek в 1964 году?
Э.У. Даже не знаю. У Стивена Коха книга интересная… он же сумел написать про это целую книгу. Недавно у него вышла новая книга, я пытаюсь ее купить, чтобы превратить в сценарий. Кажется, она называется «Невеста холостяка» или в этом роде, какое-то дюшановское название. Вы ее еще не читали?
П.Т. Нет, я читал рецензию в The New York Times Book Review.
Э.У. И что там написано?
П.Т. Что книга неплохая.
Э.У. Да? А о чем она?
П.Т. Стивен Кох сам мне ее пересказал. Он сказал, что ее герой – гетеросексуал, фигура а-ля Раушенберг шестидесятых годов, художник с магнетическим обаянием, собирательный образ, в котором есть черты очень многих художников шестидесятых. Его окружает целая свита. Больше я ничего не знаю.
Э.У. Я все собираюсь позвонить ему и выяснить, не мог бы он рассказать мне сюжет и прислать книгу.
П.Т. Кто пишет сценарий?
Э.У. Мы подумали, что, возможно, сами сумеем его написать.
П.Т. Отличная идея. Может быть, вам удастся уговорить реальных прототипов, чтобы они сыграли самих себя?
Э.У. Не знаю. Возможно, получилось бы что-то хорошее.
П.Т. У вас есть сценаристы?
Э.У. Мы только что купили книгу Тамы Яновиц «Рабы Нью-Йорка».
П.Т. Означает ли это, что вы возвращаетесь к производству фильмов?
Э.У. Пытаемся. Но вообще-то мы работаем над нашим видеошоу, его покупает MTV.
П.Т. «Ничего особенного»?
Э.У. Нет, оно называется «Пятнадцать минут Энди Уорхола». Его показали в четверг на прошлой неделе, снова покажут в понедельник, а потом еще два раза покажут – это декабрьский выпуск, а мы сейчас делаем еще один, январский.
П.Т. Вы снимаете эти шоу?
Э.У. Нет, над ними работает Винсент. Винсент Фремонт.
П.Т. Но вы хоть иногда заглядываете в видоискатель камеры?
Э.У. Нет.
П.Т. В чем состоит ваша роль?
Э.У. Я просто беру у людей интервью.
П.Т. Если бы по роману Стивена Коха сняли фильм, кого вы бы сыграли?
Э.У. Не знаю. Сначала мне надо прочесть роман.
П.Т. Деловые люди обычно не рассказывают о сделках, которые еще не заключены.
Э.У. Мне все равно, а если кто-то… всегда найдется другая книга.
П.Т. Сегодня я виделся с Илианой [Зоннабенд] и спросил у нее, о чем лучше у вас спросить, а она сказала: «Не знаю. Для Энди все равноценно».
Э.У. Она права.
П.Т. Как бы вы охарактеризовали эту точку зрения?
Э.У. Не знаю. Если она так сказала, она права. (Смеется.)
П.Т. Звучит по-дзенски.
Э.У. По-дзенски? Что это?
П.Т. В духе дзена.
Э.У. По-дзенски. Хорошее слово. Хорошее название для… моей новой книги.
П.Т. А что вы скажете о своем превращении из коммерческого художника-иллюстратора в настоящего художника?
Э.У. Я остаюсь коммерческим художником. Я всегда был коммерческим художником.
П.Т. Тогда что значит «коммерческий художник»?
