До этого интервью Уорхол и Берроуз ни разу не разговаривали между собой обстоятельно, хотя к тому времени оба стали живыми легендами, а шапочно познакомились (точнее, их кто-то представил друг другу) еще в шестидесятых. И вот в январе 1980-го Бокрис привел Берроуза на Фабрику для встречи с Уорхолом. Они разговорились, и Уорхол вызвался поснимать Берроуза на «Полароид» – собрать материалы для потенциального портрета. Через неделю снимки были сделаны, и Уорхол предложил всем пообедать в одном из своих любимых ресторанов, 65 Irving Place. На обед также пригласили консультанта по моде Андре Леона Тэлли.
Для начала все выпили по две порции мартини, а за трапезой осушили несколько бутылок вина. «Мы уселись, заказали выпивку, и беседа разгорелась моментально, точно лесной пожар, – вспоминает Бокрис. – Это была просто легкая беседа за коктейлем, но струилась она непринужденно, а иногда, когда речь заходила о чем-то глубоком, замедляла темп». Обед продлился полтора часа, причем Бокрис выполнял функцию церемонимейстера: «До меня дошло, что случай уникальный: мне больше никогда не удастся собрать их вместе. Я хотел запечатлеть все это на магнитофонной пленке: записать их словесное хулиганство. Если они отклонялись от темы и заводили речь о чем-нибудь занудном, я возвращал их в нужное русло».
Обед прошел блестяще; на следующий день Берроуз признался, что был очень удивлен открытостью Уорхола в тот вечер, а потом добавил, что получил большое удовольствие от встречи. Сходные впечатления остались и у Уорхола. Но интервью удалось пристроить в печать далеко не сразу. После нескольких отказов Бокрис додумался предложить текст в Blueboy – самый успешный хардкор-порножурнал для гомосексуалистов. Расхваливая интервью, Бокрис объявил, что это встреча двух великих символов раскрепощения геев. Сначала в журнале не поверили, что интервью реальное. Когда в редакции попросили доказать его подлинность, Бокрис прислал неполную копию аудиозаписи (из нее были вырезаны все куски, не включенные в письменный вариант интервью). Редакция решила напечатать интервью в октябрьском номере за 1980 год, посвященном пятнадцатилетию Blueboy.
Уорхола развеселил окончательный вариант расшифровки, но он настаивал, чтобы Бокрис «выкинул кое-что про мочу и говно». Когда же интервью было опубликовано между фотографиями огромных эрегированных пенисов, менеджеры Уорхола и Берроуза разозлились: испугались, что имидж их работодателей пострадает. Однако и Берроуз, и Уорхол по отдельности признались Бокрису, что результат их позабавил.
Портрет Берроуза так и не был написан, но в тот год Бокрис организовал еще два обеда: в марте – дома у Берроуза, в обществе Уорхола и Мика Джаггера, а в октябре – обед с Уорхолом для документального фильма Би-Би-Си об отеле «Челси». «Я был на пике счастья, – вспоминает Бокрис. – Казалось, судьба проявила ко мне заслуженную щедрость: я, почти мальчишка, устроил встречу этих двоих немолодых знаменитостей и записал на пленку, как они с удовольствием общались между собой».
КГ
У Уильяма Берроуза и Энди Уорхола много общего. Они оба – авторы многочисленных произведений, благодаря которым люди стали по-новому видеть мир и по-новому жить. В то же самое время они сами олицетворяют радикально новый образ жизни, который благодаря их творчеству сбросил с себя оковы ограничений. Они оба стали крупными фигурами революции, произошедшей в культуре, а затем переросли революционный период, прежде чем он успел перерасти их, и продолжали создавать произведения, доныне изумляющие широкие слои наших сограждан. На этом пути оба они не растеряли свое чувство юмора.
Колоссальное наслаждение – увидеть их вместе за обеденным столом: ведь хотя они несколько раз встречались на светских мероприятиях, им никогда не представлялся шанс побеседовать без помех, а я был уверен, что оба будут рады такому шансу. Там же присутствовал бывший редактор отдела моды Women’s Wear Daily, ныне обозреватель нравов нью-йоркской тусовки Андре Леон Тэлли: его пригласил Энди, выполнявший роль хозяина на этом ужине в 65 Irving Place.
Энди И все равно мне до сих пор непонятно, почему ни один юноша пока не родил ребенка. Я хочу сказать, если у людей странности и всякое такое…
Виктор Ну-у, Аллен [Гинзберг] и Питер [Орловски] собираются вместе обзавестись ребенком.
Энди Должен найтись какой-то способ! Ну, знаете, разных фриков всегда хватает… Я хочу сказать, должен же отыскаться один фрик, который родит ребенка. На свете столько всяких фриков, знаете ли, гениев. Люди называют фрика гением, потому что у него не работает половина мозга и благодаря этому он изобретает атомную бомбу или еще что-то этакое. Один фрик непременно найдется.
Билл Была одна история, что Мухаммед вроде бы заново родился от мужчины.
Энди Какой Мухаммед?
Билл Пророк Мухаммед!
Энди А-а. У нас много знакомых официантов по имени Мухаммед.
Билл Но зачем утруждаться, когда есть клонирование.
Энди Ага. Клонирование лучше. Но мужчина, наверно, когда-нибудь сможет родить ребенка или сделать что-нибудь подобное. В каком возрасте вы впервые занялись сексом? В тринадцать, в четырнадцать?
Билл В шестнадцать. Это было с ребятами из интерната на школе-ранчо в Лос Аламос, где позднее сделали атомную бомбу.
Энди Итак, в шестнадцать лет вы занялись сексом. С кем?
Билл С мальчиком, который спал на соседней кровати.
Энди И что он с вами сделал?
Билл Не очень много. Это была взаимная мастурбация. Но во время войны эту школу, а она была высоко на столовой горе в тридцати семи милях к северу от Санта-Фе, забрала под свои нужды армия, и именно там сделали атомную бомбу. А все почему: потому что Оппенгеймер поехал туда поправлять здоровье, остановился на ранчо-пансионате неподалеку, и увидел эту школу, и сказал: «Вот оно – самое подходящее место». Такое ощущение, что круг замкнулся, что я не случайно учился в этом самом месте.
Энди А что, тот сексуальный акт действительно был похож на взрыв?
Билл Нет-нет.
Энди Какой он был – скорее скучный? Вы испытали наслаждение?
Билл Даже не помню, очень уж давно это было.
Энди Да ладно!
Билл Не помню!
Энди Вы испытали наслаждение?
Билл Ну-у, это было…
Энди Просто неплохо? А мне было, наверно, лет двадцать пять, когда я впервые занялся сексом.
Виктор И что произошло?
Энди В двадцать шесть лет я бросил это делать. Но когда я вообще впервые узнал, что бывает секс… Это было в Нортсайде, есть в Питсбурге такой район. Дело было под лестницей: там одного мальчика, он был странноватый, заставили отсосать у другого мальчика. Я вообще не понял, что все это означало. Просто сидел и смотрел, мне было пять лет. Но вы, как вы уговорили того мальчишку заняться этим самым?
