Энди Но многие люди не хотят трансплантироваться.
Билл Ну да, верно. Это не обязательная процедура.
Энди О да, это увлекательно. Виктор, а ты бы хотел?
Виктор Чтобы меня трансплантировали?
Билл Трансплантировали во что?
Виктор Ну, а ты чего хочешь?
Энди Нет, я не хочу, чтобы меня трансплантировали.
Виктор Что ты хочешь сделать, когда умрешь?
Энди Ой, э-э… я ничего не хочу делать.
Виктор Что больше всего изменилось в сексе за семидесятые годы? Это чтобы мы могли предугадать, каково будет в восьмидесятые.
Энди Ты говоришь о развлекательном сексе. Развлекательный секс изменился, видишь ли.
Андре Что такое развлекательный секс?
Энди Развлекательный секс – это садо-мазо, когда приходишь в садо-мазо-бары.
Билл Некоторых это все-таки развлекает.
Энди Ну да, очень многих, а к тому же, ну, знаете, за сексом проводишь целый вечер, и он наподобие развлечения. Все равно что пойти на бродвейский спектакль. Это развлекательный секс, вот каковы восьмидесятые.
31. Современные «мифы»: Энди Уорхол
Барри Блайндерман
11 августа 1981 года
Arts. Октябрь 1981 года
«Интервью Энди стало одной из кульминаций моей карьеры, ничего более грандиозного со мной не случалось», – вспоминает Барри Блайндерман, в то время журналист-фрилансер. Он приехал в Нью-Йорк в начале 1980 года и нашел работу – писал для журнала Arts.
Блайндерман решил написать статью о выставке Уорхола «Десять портретов знаменитых евреев XX века», которая проходила в Еврейском музее в Нью-Йорке
[163]. Там экспонировался цикл шелкографий, в том числе портреты Франца Кафки, Гертруды Стайн и братьев Маркс. Цикл был издан арт-дилером Рональдом Фелдманом. В следующем году Фелдман издал еще одно портфолио Уорхола – «Мифы», состоявшее из десяти шелкографий с изображениями, позаимствованными из американской массовой культуры.
Фелдману понравилась статья Блайндермана о «Десяти портретах», и он вызвался представить журналиста Уорхолу. Они договорились об интервью на Фабрике на Юнион-сквер. Дело было в августе 1981 года, в чрезвычайно жаркий и солнечный день. При разговоре с Уорхолом Блайндерман чувствовал себя комфортно. «Он принял меня так, что я почувствовал себя как дома. Одет он был просто: белая рубашка с воротником на пуговицах, джинсы; парик на его голове смотрелся как-то консервативно, – вспоминает Блайндерман. – Я с самого начала почувствовал, что он намерен отвечать на мои вопросы серьезно, а я спрашивал преимущественно об искусстве, не о сплетнях или моде».
Интервью было сильно отредактировано. «Энди завершал многие фразы выражениями типа “или что-то такое”, “о, правда?” или “ой-ей-ей”. Я вычеркнул их из окончательного варианта». Блайндерман также изменил порядок реплик, чтобы внести в текст тематическую связность.
Когда это интервью было переиздано в книге «Разговоры об искусстве: начало 80-х» (Нью-Йорк: Da Capo, 1990), Джин Сигел написала в своем вступлении: «Уорхол уже признал, что плоды его художественных затей – товар, который мог быть объектом маркетинга и производился ради наживы. Но к тому времени он вступил в период, который пришел на смену его периоду “искусства”. Он называл его периодом “бизнес-искусства”. В данном интервью отражена эта новая, финальная фаза» (Siegel, 16).
КГ
Миф (от древнегреч. mythos).
1. Традиционная история о якобы исторических событиях, функция которой – раскрыть элемент мировоззрения некоего народа либо дать объяснение какого-то обычая, верования или природного явления.
2. См. ПРИТЧА, АЛЛЕГОРИЯ.
3 (а): Человек или предмет, существующие лишь в воображении, либо человек или предмет, реальность существования которых невозможно подтвердить.
Новый университетский словарь Уэбстера
С древних времен вплоть до сегодняшнего дня художники стремились изображать мифы. Языческие легенды сохраняют свою силу в новых интерпретациях, которые дает им каждое новое поколение. К примеру, художник Томас Харт Бентон изобразил Персефону в образе молодой американки-фермерши. Но когда Энди Уорхол решил создать серию из десяти шелкографий под названием «Мифы», речь шла о совершенно ином пантеоне. Художник Уорхол отражает эпоху, когда реклама, кино и телевидение поставляют образы героев и злодеев в не меньшем изобилии, чем в «домедийном» обществе поэмы Гомера или Библия. Итак, Уорхол предпочел модернизировать древний корпус мифов. Его мифы – это Дракула, Худи-Дуди
[164], Черная Мамми, Микки-Маус, Санта-Клаус, Супермен, Тень
[165], Звезда, Ведьма и Дядя Сэм.
В каком-то смысле Уорхол и сам – миф. Он сделался символом успеха и звездного статуса в искусстве, но все равно каким-то загадочным образом остается непостижимым. Аура мистификации, окружающая его публичный имидж, – этакая завеса, мешающая некоторым людям увидеть его творчество таким, каково оно в действительности: различить сильные, впечатляющие образы, которые всегда умудрялись уловить дух времени. Неудивительно, что шелкография «Тень» – автопортрет. Тонированное красным изображение лица художника, воспроизведенное методом фотошелкографии, отбрасывает искаженную тень, а вокруг тени наклеен нимб из бриллиантовой пыли. Мы видим человека и миф, художника и звездную пыль, изображенных вместе.
Барри Блайндерман Как возникла серия «Мифы»?
Энди Уорхол У Рона Фелдмана, который издал эти оттиски, масса замечательных идей. Мы с ним просмотрели длинные перечни. Вообще-то я хотел сделать целую диснеевскую серию, с Дональдом Даком и другими персонажами, но в итоге взял только Микки-Мауса.
Б.Б. Вы ходили на выставку Диснея в музее Уитни?
Э.У. Да. Интересно обнаружить, что огромная часть его работы выполнялась другими людьми. Выставка мне так понравилась, что я пошел смотреть «Лиса и пса». Фильм выглядел так, как будто его сняли пятьдесят лет назад, это из-за того, что фон – сплошная живопись. Но я пожалел, что выставка в Уитни была недостаточно колоссальная; мне хотелось увидеть еще больше.
Б.Б. В каком-то смысле эта серия замыкает круг в вашем творчестве. В 1960 году вы написали картину «Супермен», а вскоре Лихтенштейн и Олденбург изобразили Микки-Мауса. И вот миновало более двадцати лет, а вы снова пишете этих персонажей.
