Б.Б. Вижу, вы здесь в мастерской пишете пейзажи. Необычный для вас жанр, верно?
Э.У. Да, мне заказали написать Трамп-Тауэр. Я также сделал серию из десяти достопримечательностей Германии: дома, церкви и другие здания.
Б.Б. Хорошая идея, если учесть, что большая часть ваших недавних картин – это портреты.
Э.У. Ну, а это портреты зданий.
Б.Б. Кроме того, вы теперь пишете обувь. Помню, я видел иллюстрированную книгу об обуви, которую вы сделали до того, как прославились в качестве художника.
Э.У. Это было очень давно. Недавно кто-то заказал мне картину с обувью. Мне понравилось, и я стал писать больше картин в этом духе.
Б.Б. Есть ли еще какие-то новые темы для картин?
Э.У. Я пишу ножи и огнестрельное оружие. Просто превращаю их в абстрактные формы.
Б.Б. Вроде серии «Серп и молот»?
Э.У. Ага.
Б.Б. Над чем еще вы сейчас работаете?
Э.У. Теперь я модель Zoli. А еще делаю рекламу Barney’s для Times. Вообще-то я пытаюсь получить заказ на рекламный ролик «Полароид», но его заполучить очень трудно. А еще мы делаем еженедельное телешоу о моде.
Б.Б. Как вы думаете, вы когда-нибудь сделаете передачу, о которой раньше говорили? Вы собирались назвать ее «Ничего особенного».
Э.У. Только мэр может дать тебе кабельную телекомпанию. Но я до сих пор хочу сделать эту передачу. Мы просто поставили бы камеру на перекрестке. В наше время люди смотрят все что угодно.
Б.Б. Кем из американских художников вы восхищаетесь?
Э.У. Я всегда говорю, что Уолтом Диснеем. Это способ выкрутиться.
Б.Б. Кажется, вы однажды сказали, что вам нравится Грант Вуд?
Э.У. Мне раньше нравилось его творчество. Но теперь мой любимый художник – Пол Кадмус
[167]. А еще мне нравится Джордж Тукер
[168].
Б.Б. Расскажите историю о том, как вы фотографировали Худи-Дуди.
Э.У. Ну-у, с тех пор я выяснил, что существует три Худи-Дуди. Человек, которому принадлежал оригинал куклы, принес его к нам. Вообще-то недавно я нашел одного человека, который похож на Худи-Дуди, и лучше было бы изобразить его, точно так же, как мы изобразили Маргарет Гамильтон в качестве «Ведьмы» или Санту и Дядю Сэма, которых всегда изображают в рекламе. Принт с Худи всем нравится. Но как вы думаете, захочется ли людям повесить его на стену своей гостиной?
32. Самозабвенный шопинг в Bloomingdale’s с Энди Уорхолом
Трейси Бробстон
Dallas Morning News. 25 ноября 1981 года
Энди Уорхол был, считай, чемпионом мира по шопингу. Когда в 1973-м его спросили: «Как вы думаете, вашему искусству место в музее?» – он ответил: «Ну-у, а я думал, что универмаги – это новые музеи… и в итоге они могли бы распродавать картины со стен».
В районе между его домом на Восточной 66-й улице и Фабрикой у Уорхола было несколько устоявшихся шопинг-маршрутов. Каждый день, когда он шел на работу, а потом с работы, он попутно посещал магазины и скупал все, что со временем должно было подняться в цене, будь то подлинные целлулоиды Уолта Диснея с фазами движения или ювелирные украшения от Элсы Перетти, которые продавались в Tiffany’s. Этот шопинг был для Уорхола частью его работы. Частенько он делал остановку в «бриллиантовом квартале» на 47-й улице, где освоил ремесло оценщика драгоценных камней на вполне профессиональном уровне.
Ко времени его смерти то, что он ежедневно скупал в магазинах, доверху заполнило все комнаты в таунхаусе Уорхола, кроме спальни и кухни; в столовую, загроможденную нераспакованными коробками и пакетами, было невозможно даже войти. Весной 1988 года, спустя год после смерти Уорхола, аукционный дом Sotheby’s выставил его имущество на торги. Каталог составлялся несколько месяцев силами более чем двадцати человек. В опись вошли без малого десять тысяч предметов, от ценных произведений искусства до находок с блошиных рынков. Закрома Уорхола оказались крупнейшим по величине единым собранием, которое Sotheby’s продал со времен своего основания в 1744 году. Внимание к аукциону было колоссальное: за десять дней, начиная с 23 апреля 1988 года, коллекцию посмотрело примерно шестьдесят тысяч человек. В общей сложности от продажи было выручено 25 313 238 долларов.
Нижеприведенное интервью – редкостный шанс наблюдать Энди Уорхола за его любимейшим занятием.
КГ
Нью-Йорк. Энди Уорхол, художник, величайший потребитель и поставщик массовой культуры, говорит, что универмаг Bloomingdale’s – не что иное, как «музей нового типа для восьмидесятых годов». Чтобы выяснить, почему он так считает, мы попросили его провести с нами часок на Манхэттене в флагманском магазине сети Bloomingdale’s. Энди счел, что идея просто замечательная.
В лифте.
Энди Уорхол А можно, мы просто пойдем и что-нибудь купим?
Трейси Бробстон Я с удовольствием. Как вам будет угодно.
Э.У. Больше всего мне здесь нравятся вечеринки, которые они устраивают в разных отделах. Последняя вечеринка была в отделе ковров. Ее устроили в честь Марты Грэм и Хальстона. Это было дефиле, а я был в числе моделей. Это был самый долгий сеанс работы моделью в моей жизни – восемь часов. В отделе хозтоваров тоже состоялась превосходная вечеринка.
Т.Б. В честь кого она была устроена?
Э.У. Гм… (Обращается к Джилл Гловер, координатору Bloomingdale’s по вопросам моды.) Гм… в честь кого была вечеринка в хозтоварах?
Джилл Гловер Это на Главном кругу?
Э.У. Нет… э-э… она была, наверно, полгода назад. В общем, тут все время проходят различные вечеринки в разных отделах.
Дж. Г. Просто необычайные. Что ж, а теперь вы просто обязаны посетить новую пекарню.
Э.У. О да. Что ж, туда мы пойдем первым делом.
Дж. Г. Вы просто умрете.
Э.У. Она на первом этаже?
Дж. Г. Да. Но теперь, чтобы в нее попасть, надо выйти из магазина на улицу.
Э.У. Серьезно?
Дж. Г. Да, как в Au Chocolat.
Э.У. Но раньше, чтобы попасть в хлебный отдел, не надо было выходить на улицу.
Дж. Г. Знаю, но теперь надо, с тех пор как построили пекарню.
Э.У. Теперь надо, серьезно?
