— Это ты меня ждешь?
— Моя фамилия Мамедов, — Алискер протянул ему руку, — а вы — Сергей Павлович?
Зотов кивнул и пожал протянутую ему руку.
— Пойдем ко мне, — он прошел вдоль бензовоза и повернул налево к длинному одноэтажному зданию, крытому шифером.
Миновав длинный полутемный коридор с обшарпанными стенами, они вошли в средних размеров комнату, оклеенную светлыми обоями. У окна стоял черный офисный стол с креслом, еще два низких кресла были придвинуты к стеклянному столику. В углу примостился небольшой фирменный сейф на подставке.
— Присаживайся, — Зотов показал на кресло.
Сам он открыл сейф, положил туда пачку сторублевок, перетянутых резинкой и, заперев его на ключ, повернулся к Мамедову.
— Что у тебя за дело? Бензин? Дизтопливо?
— Я по другому вопросу.
— То есть? — коротко спросил Зотов устраиваясь в кресле напротив.
— Я расследую убийство Дмитрия Федорова, — Алискер посмотрел на Сергея Павловича.
Лицо Зотова было спокойным, он лишь слегка приподнял брови.
— Его что, грохнули?
— Да, в своей квартире.
— А я здесь при чем?
— Вы его знали?
— Лично — нет, видел, как он играет.
— Судя по тому, что вы заключили на его победу пари, играл он неплохо?
— Что-то я не пойму, ты ведь не мент, так? — он прищурился, как бы прощупывая Мамедова взглядом.
— Угадал, — ответил Мамедов, решив тоже перейти на «ты».
— Тогда какого черта ты здесь вынюхиваешь? — грубо спросил Зотов.
— Я детектив, работаю в службе безопасности, вот моя лицензия, — Мамедов достал заламинированный документ и показал Зотову.
Зотов посмотрел его, состроил пренебрежительную гримасу и кинул на стол.
— Но я ведь не обязан тебе отвечать, — скорее утвердительно, чем вопросительно процедил он.
— Конечно, нет, — пошел на хитрость Мамедов, — но, с другой стороны, если тебе нечего скрывать, почему бы нам это не обсудить?
— Хитер ты, Мамедов, — раскусил его ход Зотов, — по твоему выходит, если я виноват, то не буду с тобой говорить — так?
— Ты прав, — улыбнулся Алискер, — но насколько я понимаю, тебе была невыгодна смерть Федорова?
— Я на него пять кусков поставил, баксов, — с сожалением произнес Зотов, — теперь мой выигрыш лохматкой накрылся.
— Ты был так уверен в его победе?
— Без базара.
— Сергей Павлович, ты не обижайся, но я должен задать этот вопрос.
— Валяй, не бойся.
— Где ты был в то время, когда убили Федорова?
— Опять на мушку берешь? — криво усмехнулся Зотов, — откуда мне знать, когда его замочили.
— Его убили вчера, между четырьмя и шестью часами утра.
— Вчера утром? Так, где я был вчера утром? — Сергей Павлович почесал затылок, — а-а, — хлопнул он себя ладонью по лбу, — до часу ночи бухали в «России», потом сняли телок и махнули в сауну, разъехались в седьмом часу утра.
Он с удовлетворением посмотрел на Мамедова.
— Симягин тоже был с вами?
— Костик, что ли? Нет, в этот раз его не было.
— А где он был, ты случайно не знаешь?
— Он мне не докладывается, сам у него спроси.
— Конечно, спрошу.
— Ты мне нравишься, Аликпер, давай кофейку выпьем, — предложил Зотов и щелкнул рычажком электрочайника, стоявшего на столике.
— Меня зовут Алискер, — поправил его Мамедов, — можешь звать меня Алексеем.
— Короче, Леш, щас кофе попьем и разбежимся, у меня дел куча.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Ну, ладно, давай перейдем к делам, — сказал Мещеряков после пятнадцатиминутного разговора «по душам».
Махаил Анатольевич с дружеской бесцеремонностью пытался вмешиваться в личную жизнь Вершининой. Все-то он старался найти ей жениха, сосватать то одного, то другого «положительного мужчину» из огромного числа своих знакомых, за которым она была бы как за каменной стеной.
В общем, он считал себя обязанным устроить ее счастье. Вершинина с насмешливой снисходительностью — в глубине души, и с благодарностью — на устах принимала его советы и рекомендации, вспоминая про этом известный афоризм Франсуа де Ларошфуко: «Люди ничто не раздают так охотно, как советы».
Когда-то Вершинина с Мещеряковым служили в одном управлении, только на разных этажах и в разных отделах: Михаил Анатольевич в оперативном, а Валентина Андреевна в информационно-аналитическом.
Мещеряков уволился на два года раньше Вершининой и организовал фирму «Кайзер», занимающуюся изготовлением и установкой стальных дверей. Со временем, фирма стала заниматься установкой и обслуживанием сигнализаций в квартирах, офисах, на складах, в банках.
Появилась необходимость в создании собственной службы безопасности, и Мещеряков вспомнил о Вершининой, которая к тому времени осталась без работы. В общем, все к лучшему в этом лучшем из миров.
— Расследование движется потихоньку, — Вершинина раскрыла папку, лежащую у нее на коленях, — что тебя конкретно интересует?
— Ты мне скажи, — Мещеряков закурил уже третью сигарету и потер тыльной стороной ладони студенистые складки своего двойного подбородка, — Трифонов действительно невиновен, как говорит его брат?
— Похоже, что так, кто-то его подставил.
— Как же это получилось? — Мещеряков вперил в Вершинину проницательный взгляд.
Его водянисто-бесцветные глаза были на удивление прозрачными, этакие два рентгеновских аппарата. Казалось, что он видит собеседника насквозь или визуально препарирует его.
Но когда он говорил с Валентиной Андреевной, холодное стекло его глаз плавилось, растекаясь в благожелательной хитреце.
— Есть несколько версий случившегося, еще больше всяких неувязок и накладок. Тебе уже известно, что в квартире Трифонова нашли несколько золотых монет, принадлежавших Федорову. Тот, кто подставил Трифонова, хотел, чтобы все выглядело, как ограбление. Милиция приняла эту версию, им так проще — не будет висяка — нераскрытого убийства.
— А чем тебе эта версия не нравится? — Мещеряков запустил пятерню в свои сальные, цвета прелой соломы волосы, проведя рукой ото лба до затылка.
— Ну посуди сам, Трифонова хватают в квартире Федорова через пять минут после того, как сработала сигнализация. За эти пять минут он должен был убить Федорова, выкрасть у него монеты, спрятать их у себя, а после зачем-то опять вернуться в его квартиру. Даже если предположить, что Трифонов не знал о сигнализации, что в принципе возможно, то совершенно не понятно, зачем ему нужно было снова возвращаться на место убийства?
