— Как ты туда забралась? — требовательно спросил Ки.
— Да забралась, и все. Думаю, вы могли бы воспользоваться вон той старой решеткой. — Она показала на затененную выемку в стене в нескольких футах слева от перил балкона.
— А, так это была ты, да? Ну, в тот день, когда мы приехали в Эро? — воскликнул Тобин, припомнив таинственную фигуру, возникшую перед ним и тут же исчезнувшую.
Уна пожала плечами.
— Может, и я. Я не единственная, кто взбирается на крышу. Ну же, идемте, или боитесь?
— Еще чего! — фыркнул Ки.
Подойдя к перилам, они увидели на стене старую, расшатанную деревянную шпалеру, увитую сухими колючими стеблями роз.
— Придется прыгать, — сказал Тобин, оценив расстояние до решетки.
— Будем надеяться, эта чертова развалина нас выдержит.
Ки посмотрел вниз и нахмурился. Земля была далеко внизу. Если кто-то не сумеет ухватиться за шпалеру, ему придется пролететь вниз добрых двадцать футов, а то и больше.
Уна дурашливым жестом приложила к щеке руку в перчатке.
— Может, мне сходить за лестницей? — предложила она.
Да, такой Уны Тобин не знал прежде. Девочка совершенно преобразилась. Она явно наслаждалась собой, дразня мальчиков с высоты своего положения. Натянув перчатки, Тобин забрался на перила и прыгнул. Шпалера затрещала и застонала, розовые шипы впились в его перчатки, но решетка выдержала. Выругавшись вполголоса, Тобин полез наверх.
Уна схватила его за запястье, когда он добрался до карниза крыши, и помогла подняться. Ки и Аренгил вскарабкались по решетке следом за ним и с удивлением огляделись.
Дворец казался огромным, неуклюжим и беспорядочным строением, и его занесенные снегом крыши раскинулись перед ними, как холмистая равнина: многие акры скатов и высоких коньков. Каминные трубы торчали из снега, как обгоревшие деревья, рассыпающие вокруг себя сажу. Фигуры драконов, многие с обломанными крыльями или без голов, венчали углы и карнизы, из-под их облупившейся позолоты в дневном свете отчетливо проглядывала дешевая медь. За спиной Уны виднелась протоптанная дорожка.
— Я все это видел однажды с высоты, — сказал Тобин. Когда остальные удивленно посмотрели на него, он пояснил: — Один волшебник как-то раз показал мне этот город в видении. Мы парили над городом, как орлы.
— Ой, обожаю магию! — воскликнула Уна.
— Ну а теперь что? — нетерпеливо спросил Ки, горя желанием приступить к делу.
— Идите за мной, только след в след. Крыша насквозь прогнила.
Уверенно пробираясь между высокими гребнями крыш и каминными трубами, Уна повела их к широкой, ровной площадке между двумя высокими коньками. Территорию почти в пятьдесят квадратных футов охраняли торчавшие вокруг три уцелевших дракона. Компания очутилась далеко от наружных стен дворца, недосягаемая для шпионских глаз.
Справа от них, под небольшим выступом одной из крыш, стояли несколько деревянных ящиков. Уна открыла один и извлекла четыре деревянных меча.
— Добро пожаловать на мою тренировочную площадку, милорды! — Усмехаясь, девочка отвесила им глубокий поклон. — Ну как, подходит?
— Ты говорила, что не ты одна бродишь по крышам? — спросил Тобин.
— Да, но чаще люди сюда поднимаются в летние ночи, чтобы… ну, ты понимаешь.
Ки пихнул Тобина локтем.
— Надо запомнить!
Уна покраснела, но сделала вид, что ничего не слышала.
— Если пойдете вон в ту сторону, — показала она на дорожку между гребнями крыш, — то увидите вашу учебную площадку. А если пойдете туда, на север, доберетесь до особняка нашей семьи, он в дальнем конце дворца… если, конечно, не заблудитесь или не провалитесь сквозь чей-нибудь потолок.
Аренгил взял один из деревянных мечей и сделал несколько пробных выпадов.
— Я так и не пойму, чего ты хочешь добиться этими уроками. Ведь даже если ты научишься сражаться, король все равно никогда не позволит тебе отправиться в настоящий бой.
— Может, так будет не всегда? — парировала Уна. — Может, вернутся еще старые порядки?
— Да пусть учится, если хочет, — сказал Тобин. Уна теперь нравилась ему куда больше прежнего. — Мы, кстати, можем заодно продолжить и мои уроки танцев.
Зима выдалась совсем не мягкой, даже на побережье, но все равно дожди шли чаще, чем снег. Для Тобина и его друзей это значило, что им чаще обычного выпадали выходные дни и они могли забираться на крышу для тайных занятий, хотя на крыше они частенько промокали насквозь. Они встречались наверху, невзирая на погоду, когда позволяли остальные занятия, и, хотя Уна поклялась, что никому не выдаст тайну, она первая нарушила клятву.
Однажды солнечным днем Тобин и Ки, явившись на крышу, обнаружили, что вместе с Уной и Аренгилом их ждет еще одна темноволосая девочка. Тобину она показалась знакомой.
— Помнишь мою подругу Калис? — спросила Уна, бросая озорной взгляд на Ки. — Она тоже хочет учиться.
Ки слегка порозовел, раскланиваясь, и Тобин вспомнил девочку: она была одной из тех, с кем Ки танцевал на балу по случаю дня рождения Калиэля.
— Ты ведь не против, правда? — спросила Уна.
Тобин пожал плечами и отвернулся.
Вскоре к ним присоединились еще две девочки, а Тобин привел Никидеса, который нуждался в практике больше, чем остальные. Конечно, Лута тоже не мог долго оставаться в неведении, как и другие оруженосцы. Ки окрестил их компанию «Военная академия принца Тобина».
Тобина очень забавляла их группа заговорщиков, но Уне он был благодарен еще и по другой причине. Крыша была вполне безопасным местом, куда можно было вызывать Брата. Тобин поднимался наверх в одиночку, по меньшей мере, раз в неделю и произносил призывные слова.
Сначала он делал это без особой охоты. Шрам на лбу Ки служил постоянным напоминанием о поступке Брата, и еще Тобину до сих пор снилась смерть лорда Оруна. Когда он вызывал Брата в первые несколько раз, он приносил с собой куклу и не позволял Ки подниматься на крышу вместе с ним, не слишком доверяя призраку.
Но Брат в эти дни вел себя на удивление тихо, он совсем не проявлял интереса к Тобину и ко всему окружающему. Тобин гадал, не слабеет ли снова Брат, как это было перед смертью их отца. Но шли недели, а призрак оставался все таким же странно материальным. Возможно, думал Тобин, это их новая связь придала ему такую силу, что он стал способен убивать?
Когда он наконец взял с собой Ки, они обнаружили, что оруженосец не видит Брата, если Тобин не приказывает призраку показаться.
— Ну и хорошо, — сказал Ки. — Я не горю желанием его видеть.
Тобину тоже этого не хотелось. Шрам Ки, может, и побледнел, но ничуть не поблекли воспоминания о том, откуда он взялся.
