— Иван Кузьмич, — Вершинина подумала, что пора, наверное, направить разговор в нужное русло, — вы ведь знаете Буторина?
Коломиец удивленно поднял брови.
— Знаю, конечно. Он что, замешан в каком-то кровавом убийстве?
— Он ни в чем не замешан, просто я хотела у вас узнать, как у человека, который в курсе кулуарных дел, происходящих в нашем правительстве… — тут она понимающе улыбнулась.
Иван Кузьмич заинтересованно посмотрел на ее, молчаливо предлагая продолжать.
— Я предполагаю, что там постоянно происходит какое-то движение. Я имею в виду, кто-то идет на повышение, кого-то перемещают вниз, все эти рокировки происходят по какому-то плану, ведь так?
— Вы очень догадливы, Валечка, — снисходительно улыбнулся Кузьмич.
— А вы в курсе предполагаемых перемещений?
— Ну, может быть, не всех, но…
— Понятно. Тогда ответьте мне, если это, конечно, не является государственной тайной, на чье место может претендовать Игорь Семенович?
— Ну, какие от вас могут быть тайны, — он прикоснулся к ее плечу, — он один из претендентов на место Воронина, третьего зама губернатора. Но так как Воронин крепко сидит на своем месте, по-видимому, Буторину еще долго быть министром.
— Вы сказали, один из претендентов. А кто же — другой.
— Вениамин Ильич Морозов, — генеральный директор ОАО «Турбина». Он крепкий хозяйственник, сумел поднять такой огромный завод. По мне, так он гораздо лучшая кандидатура, чем Буторин, но в списке он стоит под номером два.
— Значит, если по каким-либо причинам место Воронина освободится…
— …его тут же займет Буторин, — закончил за Вершинину Коломиец.
* * *
По дороге в милицейское общежитие Толкушкин заглянул в продуктовый магазин. Он решил для пущей убедительности прихватить с собой пару бутылок водки и каталку колбасы. Деньги на эти необходимые покупки были выделены ему «сердобольным» Мамедовым. За месяц стажировки Толкушкин зарекомендовал себя как сообразительный и расторопный малый, готовый в любое время выполнить любое поручение.
Вершинина была довольна, что остановилась на его кандидатуре. Нынешнее задание давало широкий простор его воображению: он должен был проникнуть в милицейское общежитие, где под видом журналиста намеревался вступить в беседу со стражами закона, проживающими в нем.
Толкушкин был очень горд своей миссией, говорившей о несомненном доверии к нему со стороны Вершининой и позволявшей ему в полной мере проявить свое умение перевоплощаться, блеснуть красноречием и артистическим талантом. Он любил театр, принимал живое участие в школьной самодеятельности и к тому же прекрасно владел пером.
Выйдя из супермаркета, Валера сел на троллейбус и, проехав шесть остановок, оказался перед двумя блоками кирпичных девятиэтажек, где обитали как холостые, так и обремененные семейными узами блюстители порядка.
Наручные часы показывали без семи четыре. Если учесть, что Андронов всю ночь патрулировал спящий город, а потом был задействован в дачном происшествии, то он, по всей видимости, находился сейчас в своем «трехкоечном нумере».
Подслеповатая старушка, беспокойно шамкая вставными челюстями, шустро выбежала из-за своей конторки и преградила Толкушкину дорогу своим тщедушным тельцем.
— Куды прешься-то, соколик, — ласково поинтересовалась она у слегка оторопевшего Толкушкина, который едва успел переступить через порог.
От наблюдательного Толкушкина не могло укрыться то обстоятельство, что чем мельче человек по должности и по росту, тем агрессивнее он относится к простому обывателю. Валера расплылся в самой обаятельной улыбке, приберегаемой им для особо важных случаев и особо вредных старушек, каковой несомненно являлась данная особа.
Он достал из кармана припасенное специально для такого случая удостоверение в алом коленкоровом переплете и сунул ей под нос.
— Внештатный корреспондент газеты «Комсомольская правда», с особым заданием, — прошептал он ей в ухо. — Вы должны мне помочь.
Бабуля несколько отпрянула, уважительно и недоуменно воззрясь на Толкушкина.
— Как ты сказал, соколик? — старушка вся обратилась в слух и пока Валера повторял ей, с ее лица не сходило вдумчиво-сосредоточенное выражение.
Она уже готова была помочь, ей только нужно было время, чтобы «въехать». Наконец, оставив обычную стариковскую подозрительность и проникнувшись гражданским долгом, она спросила:
— Вам к кому?
— Господин Анненков порекомендовал мне поговорить со старшим сержантом Андроновым, — торжественно произнес он.
— Сейчас, соколик, я мигом, — она суетливо забежала за перегородку и, нацепив очки, ожесточенно начала листать журнал, — третий этаж, триста восьмая комната.
— Спасибо, бабуля, — Толкушкин было направился к лестнице, но старушенция снова тормознула его.
— Сынок, фамилию-то я твою не разобрала, положено записать.
— Толкушкин, бабуля. Валерий Толкушкин.
Он взбежал на третий этаж и прошел в конец коридора, чье тусклое пространство, как «ливневка» после дождя, наполнялась отзвуками голосов, включенных радиоприемников, телевизоров и передвигаемой посуды. С кухни тянуло запахом тушеной капусты.
Валера остановился перед обшарпанной деревянной дверью, когда-то выкрашенной светло-голубой краской и громко постучал.
— Кто там еще? — раздался недовольный заспанный голос.
Валера толкнул дверь, которая со скрипом открылась и заглянул внутрь.
— Мне бы Андронова увидеть, — улыбаясь, спросил он.
— Ну, я Андронов. Что дальше?
Почесывая всклокоченную голову, на кровати сидел крупный русоволосый парень в сатиновых «семейных» трусах в горошек и удивленно смотрел на Толкушкина.
«Нумер» был действительно трехкоечный, но две другие кровати, стоящие вдоль стен, были не заняты. Прямо у двери гудел поцарапанный холодильник, дверка шкафа висела на одной петле, возле стола, загроможденного горой немытой посуды, валялось два стула.
— Очень приятно, господин Андронов, — масляно улыбаясь, произнес Толкушкин, — я так вас и представлял. Прямо герой нашего времени!
— Че-го, че-го? — грубо, но уже не так уверенно протянул Андронов.
— Ох, простите я не представился, — затараторил Толкушкин, — внештатный корреспондент газеты «Комсомольская правда» Валерий Толкушкин, готовлю материал о молодых работниках правоохранительных органов. Встретиться с вами мне порекомендовал Григорий Иванович Анненков.
— Анненков? — тупо уставился на Толкушкина Андронов.
— Да, да, начальник городского отдела полковник Анненков, вы что не знаете его?
— Е-мое, — Андронов снова почесал голову, — я-то думал, ты про Темку говоришь.
