— А как насчет выпивки? — усталый и разомлевший Алискер поглаживал рукой правую грудь Кристины.
— Ты — идеальный любовник, — она повернула к нему голову и благодарно посмотрела на него затуманенными глазами, — а что касается выпивки, я бы выпила лучше вина.
— О`кей, — Алискер осторожно высвободился из ласкового плена ее рук и, как был, голым отправился на кухню.
Посетив заодно и ванную, он, глядя через плечо, на мгновение застыл перед громадным зеркалом. На его смуглой спине красовались тонкие отметины от Кристининых ноготков. «Да, правду говорят, что брюнетки темпераментнее блондинок», — удовлетворенно подумал Алискер и почувствовал новый сладостно-томительный прилив возбуждения.
Когда он вернулся с откупоренной бутылкой и фужерами, Кристина лежала на животе. Мамедов был не в силах справиться с искушением и, не говоря ни слова, накрыл ее сверху своим мускулистым телом, обхватив руками ее точеные запястья.
— Встань на коленочки, — жарко и умоляюще зашептал он ей в ухо. Его голос был хриплым от желания.
Кристина кокетливо посопротивлялась, но вскоре уступила.
* * *
«Куда же запропастился Алискер?» — недоумевала Вершинина, сидя на общекайзеровской летучке, которую проводил Мещеряков.
«Неужто прохлаждается с той красоткой, о которой говорил Толкушкин? Ну, я ему всыплю.»
В этот момент сотовой, мирно покоящийся на ее коленях, требовательно запиликал.
— Михаил Анатольевич, — тихо сказала Валандра, — я на секунду, — она кивнула в сторону двери.
— Давай, — лаконично разрешил шеф и продолжил торжественный спич.
Выйдя в коридор, Вершинина приникла к трубке.
— Слушаю.
— Толкушкин беспокоит.
«Легок на помине!»
— Что у тебя, Валера?
— Я у «Турбины», веду наблюдение за Буториным. Похоже, он куда-то собрался.
— Твой объект, вероятно, к вечеру поедет на дачу, не спускай с него глаз до победного конца.
— Алискер не звонил? — в голосе Толкушкина сквозила тревога.
— Нет, — Вершинина хоть и не выказывала своего волнения, но тоже переживала. — Если объявиться, пусть свяжется со мной.
— Буторин отъезжает, следую за ним, — скороговоркой выпалил Толкушкин и отключил телефон.
* * *
— Так ты говоришь, муж тебя не понимает? — спросил Алискер, облокотившись на подушку.
Он сделал большой глоток вина из бокала, который не поставил назад на тумбочку, а оставил в руке. Почему-то очень хотелось спать. «Горячая дамочка, — подумал он, — совсем меня вымотала».
— А как он может меня понимать? — Кристина томно потянулась, отбросив с лица темную прядь волос. — Я не хочу сказать, что он дурак, это далеко не так, но у него на общение со мной просто не остается времени. Утром, когда он уходит, я еще сплю, вечером он приходит около десяти, естественно, уставший. Какие уж тут беседы, не говоря уж о сексе.
— Он у тебя бизнесмен? — потягивая вино, спросил Алискер.
— Он у меня Воронин, — просто ответила Кристина, — зам губернатора.
Мамедов чуть не поперхнулся вином. Может быть, Кристина и заметила это, но вида не подала. Достав из пачки «Парламента» сигарету, она зажала ее между губами. Алискер поставил порожний бокал и поднес ей зажигалку.
— А чем ты занимаешься? — спросила она, выпустив дым через ноздри.
— Видела мою дверь?
— Ну и что? — непонимающе посмотрела на него Кристина.
— Я работаю в фирме, которая их изготовляет и устанавливает.
Очевидно, его ответ не произвел на нее впечатления. Она со скучающим видом отвернулась.
— Ты что, хочешь спать?
— А ты разве нет?
Она потянулась, как большая кошка, и тихо замерла.
— А кто твои родители?
— Отец — директор крупного завода, — вяло ответила Кристина, — а мать умерла четыре года назад.
— Извини.
— Ничего, я уже свыклась с этой мыслью.
Алискер вплотную придвинулся к ней и, обняв, уткнулся лицом в ее шею. «Ничего не случится, — подумал он, — если я вздремну часок, объект рядом, ситуация под контролем».
Вязкий тяжелый сон навалился на него, подобно сказочному медведю. Кристина, затушив сигарету, поглядела на Мамедова краешком глаза и тоже смежила ресницы.
* * *
— Слушаю, — Вершинина поднесла трубку к уху.
— Это Антонов, — зазвучал драматический тенор Николая. — Докладываю: объект наблюдения весь день мотает меня по магазинам. Часа на полтора она заезжала домой, а все остальное время прохаживается по бутикам. Продолжать наблюдение?
— Конечно, Коля, — укоризненно произнесла Валандра, — Воронина у нас сейчас объект номер один. Так что собери волю в кулак и не спускай с нее глаз. Если будет нужно, мы тебя подменим.
— Да нет, пока все в порядке. Если хотите, я мог бы заодно вам что-нибудь присмотреть, — с юмором предложил он Вершининой.
— Нет уж, занимайся Ворониной, а не тряпками.
Закончив с Антоновым, она в который уже раз набрала номер Мамедова. «Абонент временно недоступен», — ответил бесстрастный женский голос, записанный на пленку.
— Черт, — вслух выругалась Валандра и закурила.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Пристроившись через две машины за красным «опелем» Буторина, Толкушкин двигался в потоке машин, не выпуская его из вида. Дорога была забита до отказа. Два ряда машин в одну сторону. Встречный поток был не таким плотным. «Час фиг», — как называл он это время по аналогии с часом пик. Фиг куда проедешь. С одной стороны, вести наблюдение было удобно: двигайся себе потихонечку в колонне за объектом, никто не обратит на тебя внимания. С другой же стороны, не было места для маневра, и если, к примеру, перед тобой загорался красный свет на перекрестке, то была большая вероятность потерять клиента.
«Надо бы попытаться сократить расстояние», — подумал Валера.
Это можно было сделать, только выехав на встречную полосу. «Нет, пока не стоит рисковать, вон он, красный „опель“, стоит перед светофором. Но на следующем перекрестке перед светофором могу оказаться я, и тогда ищи-свищи Буторина».
Валера посмотрел по сторонам, поднял глаза к зеркалу заднего вида. «Я должен сократить дистанцию с красным „опелем“ или я его потеряю». В его голове начал потихонечку вырисовываться план. Представлялось это ему примерно так: к середине квартала он наберет скорость для маневра, встречный поток к этому моменту должен пройти, тогда он пересечет осевую, объедет идущие впереди «Волгу» и «восьмерку» и приткнется прямо в хвост Буторинскому «опелю».
