Поэтому давайте знакомиться, меня зовут Вершинина Валентина Андреевна, Валандра, как окрестили меня мои ребята. Я на них за это не обижаюсь, хотя недалекий человек может поставить это прозвище в один ряд с разными волындрами, шлындрами, полундрами и тому подобной ерундой. Кстати, каждое имя, получено ли оно человеком от рождения или приобретено каким-либо другим социальным путем несет в себе вибрации, которые воздействуют на его обладателя совершенно определенным образом.
Ну, это тема отдельного разговора, кто желает услышать мое мнение по этому поводу, добро пожаловать в фирму „Кайзер“. Спросите начальника службы безопасности — вас проводят прямо ко мне в кабинет. Он находится на первом этаже отдельно-стоящего двухэтажного здания, в котором размещается администрация нашей фирмы во главе с ее директором-основателем Михаилом Мещеряковым. С ним меня связывают давние и далеко не простые отношения.
Дело в том, что он имеет досадную склонность потчевать меня разного рода советами, касающимися моей личной жизни. Этот грузный, с виду равнодушный до апатичности „дядя“ на самом деле очень хваткий и расторопный товарищ. Котелок у него варит. Безразличие его напускное. Это своего рода уловка, позволяющая ему в два счета раскусить собеседника. Он часто напоминает мне сытого кота, растянувшегося в двух сантиметрах от прыгающих пташек. Сквозь тонкую пелену обманчивой дремоты он терпеливо наблюдает за порханием птичек и, чуть одна зазевается — хвать!
Я тоже стараюсь сдерживать или скрывать свои эмоции (я же женщина, существо по своим природным характеристикам более чувствительное), но в деле сохранения самообладания признаю первенство за Мещеряковым и многому учусь у него. Даже в том, с какой упорной наглостью он посылает на три веселых буквы философию умеренности и долголетия, заключено столько молодцеватой удали и задора, что иногда я стараюсь не замечать его потрепанного вида и сизого носа».
— Что ж, Валя, — удовлетворенно вздохнула Вершинина, перечитав отрывок, — по-моему, несколько лучше, чем было в моем первом произведении. И не без влияния Толкушкина, — она с благодарностью вспомнила своего нового сотрудника — непризнанного гения пера, в силу некоторых причин не сумевшего опубликовать ни одного своего произведения.
Она отложила рукопись в сторону и встала, чтобы выключить газ под сковородой со шкворчащей на ней свининой.
«Черт возьми, немного пересохло, — подумала она, приподнимая лопаточкой ломтики золотисто-коричневатого мяса, — зато салат получился что надо».
Салат из свежих зеленых огурчиков и консервированных шампиньонов, заправленных оливковым маслом, действительно радовал глаз. Украшенный листочками кудрявой петрушки и перьями зеленого лука он так и просился в рот.
— Максим, — позвала Валентина Андреевна сына, сидевшего неотрывно за новеньким компьютером, — бросай свою технику и быстро ужинать, скоро десять часов!
* * *
— Валентиныч, давай-ка все по-порядку, — Вершинина внимательно посмотрела на Ганке, придвигающего к ее столу стул с кожаным сиденьем.
— Ты тоже, Коля, садись, вдруг Валентиныч что-нибудь забудет! — Валентина Андреевна улыбнулась кончиками губ.
Антонов устроился в кресле неподалеку и достал сигарету.
— Валентина Андреевна, — Ганке с наигранной укоризной взглянул на Вершинину, еле сдерживая улыбку, — я на свою память не жалуюсь…
— Ладно, ладно, Валентинович, это я твою «боевую» форму проверяю.
Вершинина лукаво прищурила правый глаз.
— Ну, в общем, в час пятнадцать приняли сигнал…
— Это я знаю, — перебила Валентиныча Валандра, — что на даче было?
— На дачу Буторина Игоря Семеновича прибыли в час тридцать три. Наряд Андронова был уже там. Когда мы подошли к воротам, я обратил внимание на замок — он был сломан и валялся рядом. В доме на первом этаже прохаживались туда-сюда Ермаков, это водитель, и Вася Чижов. Сам Андронов спустился сверху немного погодя. Ну, я сразу стал замок осматривать.
— И что же?
— Элементарно выломана дверь, работали явно не профессионалы. В принципе, к нам никаких претензий быть не может — сигнализация сработала.
— Хозяина вызывали? — Вершинина кончиками пальцев поправила челку и потянулась за сигаретой.
В это время зазвонил внутренний телефон, и она, держа незажженную сигарету в руке, сняла трубку.
— Слушаю, Михаил Анатольевич. Да. Конечно. Прямо сейчас? Хорошо.
— Так, ребята, вы тут посидите немного, можете пока себе кофе сварганить, я скоро, — Вершинина подошла к зеркалу и, не смущаясь присутствия подчиненных попудрилась, тремя лаконичными движениями взбила волосы и словно линкор со стапелей выплыла из кабинета.
— Ну, чисто пава, — не без восхищения произнес Валентинович, когда за Вершининой закрылась дверь.
* * *
— На троих соображаете? — с веселой иронией бросила Вершинина с порога.
Ганке, Антонов и присоединившийся к ним Мамедов с чашками в руках сидели возле журнального столика.
— Привет, Алискер, — кивнула она своему секретарю-референту, худощавому черноглазому брюнету, — мне тоже кофейку плесните.
Антонов достал из шкафа чашку, наполнил ее темной дымящейся жидкостью и поставил на стол перед Вершининой.
— Спасибо, Коля, родина тебя не забудет. Так, Валентиныч, вызывали хозяина? — она резко вернулась к теме прерванного звонком разговора.
— Андронов позвонил ему сразу после нашего приезда, сообщил о происшествии, спросил, приедет он сейчас или утром. Буторин сказал, что скоро будет, пришлось подождать его.
Тут в разговор вмешался Антонов.
— Пока мы ждали хозяина, поболтали с ребятами Андронова. Получается, что они никого не застали, и, как мы потом выяснили, ничего из дома не пропало, никаких следов обнаружено не было… В общем, ерунда какая-то.
— Кто сказал, что ничего не пропало? — Вершинина посмотрела на Николая.
— Сам Буторин сказал, когда приехал и осмотрел все комнаты, а там было чему пропадать! Добра всякого полно, словно это не дача, а жилой дом! — Антонов даже причмокнул.
— Наверное, все-таки, что-то пропало, — задумчиво протянула Вершинина, — Буторин только что звонил Мещерякову, — она показала большим пальцем в потолок, где размещался кабинет патрона, — скоро подъедет.
— Значит, все-таки кража? — Ганке приподнял густые темные брови. — Когда мы уезжали оттуда после ремонта, это было половина пятого, он нам ничего не сказал.
— Сейчас узнаем, — сказала Вершинина, — что там у него? Валентиныч, — она сочувственно посмотрела на усталого Ганке, — скоро я вас отпущу отдыхать, всего пара вопросов осталась. Ты не поинтересовался, во сколько на дачу прибыл милицейский наряд?
— Конечно, поинтересовался, Валентина Андреевна, они опередили нас на десять минут.
— Видимо, находились совсем рядом, — предположила Вершинина, — когда им поступило сообщение.
