— Понятное дело, только кто это может подтвердить?
— У него дом на сигнализации. Он утверждает, что когда он днем приезжал на обед, то сообщал пароль на пульт.
— Ты проверил?
— Не успел еще.
— Так чем же вы там занимаетесь? — я не могла скрыть своего раздражения.
— Только что со Ждановой разобрались.
— В каком смысле?
— Мы сегодня в целях конспирации заселились в квартиру ее подруги, съездили к Ждановым, а потом она сама влетела и давай вопить! Еле урезонил ее, — я услышала на том конце тяжелый вздох.
— Значит, она вас выселила. Где же вы сейчас?
— Опять в «Туре» обретаемся. Валентина Андреевна, а если алиби Жданова подтвердиться, что тогда делать?
— Что-то я тебя, Визирь, не узнаю, ты же привык все решения брать на себя… — уколола его я.
— Вы по-прежнему считаете, что убийца — Жданов?
— Проверь его алиби и позвони мне.
— Понял.
— И никакой самодеятельности! А то я не посмотрю на твои дарования! Ну, герой!
— Валентина Андреевна, я думал…
— Думать — это мое дело, Алискер, — перебила я Мамедова, — а ваше — выполнять!
Я положила трубку и, откинувшись на спинку сиденья, предалась отнюдь не праздным размышлениям.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Алискер спрятал телефон в боковой карман пиджака и направился к выходу.
— Я скоро, — обернулся он к Ганке и Антонову, сидевшим на кроватях друг против друга, — заприте дверь и никого в номер не впускайте.
Сотовый в его кармане снова запиликал. Алискер остановился в дверях.
— Алло.
— Алискер, твоя подружка примчалась домой, тормознула у ворот так, что резина задымилась, — сообщил Маркелов.
— Больше ничего?
— Да вроде бы нет.
— Что значит, вроде бы? — сорвался на него Мамедов.
— Ты че бесишься-то? Больше ничего.
— Ладно, держи меня в курсе. Отбой.
— Дверь заприте, — повторил он и вышел.
— Видно, Валандра ему вставила за самодеятельность, — усмехнулся Шурик, поднимаясь с кровати, чтобы запереть дверь.
— Правильно сделала, — ответил Валентиныч, листая газету, прихваченную еще в Тарасове.
Антонов повернул два раза ключ в замке, достал сигареты и, закурив, осторожно лег на кровать.
— Между прочим, шишку я благодаря ему заработал.
* * *
Алискер остановил «Ниву» возле трехэтажного кирпичного здания. На козырьке, нависшем над главным входом, большими объемными буквами из светлого металла было выведено «милиция». Поднявшись на крыльцо, Алискер вошел в вестибюль, стены которого были выкрашены синей масляной краской, и обратился к дежурному.
— Мне нужно к начальнику вневедомственной охраны.
— Майор Пушкин, двадцать второй кабинет, — бросил молоденький сержантик.
Алискер поднялся на второй этаж и постучал в деревянную дверь.
— Войдите.
Он вошел в небольшой кабинет, обставленный старой полированной мебелью с инвентаризационными номерами. Над столом хозяина висел огромных размеров портрет вождя мировой революции.
— Мамедов Алискер, фирма «Кайзер», — представился он.
— «Кайзер»? — лысоватый майор лет пятидесяти с крупным носом напряг лоб, так что по нему побежали крупные морщины, — это вами командует дамочка по кличке «Валандра»?
— Да, — удивился Алискер, — но откуда такие сведения?
— Я зимой был в Тарасове на совещании, мне рассказал знакомый полковник, что вы раскрыли заказное убийство. Молодого спортсмена, кажется, «заказала» любовница?
— Точно, было такое, — скромно ответил Мамедов.
— Так что же у вас за дело ко мне? — майор был настроен явно доброжелательно.
Коротко изложив ему суть дела, Алискер спросил:
— Поможете мне?
— О чем речь, сейчас узнаем, — он снял телефонную трубку и набрал трехзначный номер, — Веселовский, возьми журнал и быстро ко мне.
Через минуту в комнату вошел сержант с журналом и передал его начальнику.
— Вторник, говоришь, — Пушкин полистал журнал и, найдя нужную страницу повернул, его к Алискеру, — вот, сам смотри.
Мамедов достал ручку, переписал данные в записную книжку и подвинул журнал майору.
— Можешь идти, — Пушкин протянул журнал сержанту.
Мамедов подождал пока тот выйдет и что-то шепнул на ухо майору.
— Самому тебе лучше к ним не соваться, лейтенант Ремизов чужих не любит, — Пушкин поднялся из-за стола и семенящей походкой направился к выходу, — пойдем, я тебя ему представлю.
* * *
На выходе из здания милиции, Алискера застал телефонный звонок. Маркелов сообщил, что «мадам отчалила».
— Хорошо, держи меня…
— Погоди-ка, — прервал его Маркелов, — какой-то мужик остановился возле калитки… отпирает… сейчас, бинокль возьму.
Слушая Вадима, Алискер подошел к «Ниве», открыл дверцу и сел за руль.
— Это же Жданов, а что ж это он пешком-то? — продолжал комментировать Маркелов, — все, зашел во двор.
— Продолжай наблюдение, — скомандовал Алискер и рванул с места.
* * *
Даже не взглянув на сгрудившихся у стойки администратора новых постояльцев, Мамедов взбежал по лестнице и постучал в дверь номера.
— Как дела? — спросил открывший ему Антонов.
— На пульте зафиксировано, что во вторник Жданов заходил в дом в три пятнадцать.
— Это значит, — резюмировал Антонов, — что он не был в это время в Тарасове.
— Получается, что стрелял не он? — Спросил Валентиныч.
— Не знаю, — Алискер сел к столу и набрал номер Вершининой. Ее конторский телефон по-прежнему не отвечал. Тогда он позвонил ей на сотовый. Услышав ее голос, он сказал:
— У Жданова алиби на время убийства.
— Что за алиби, Алискер?
— В журнале вневедомственной охраны отмечено, что во вторник Жданов пришел домой в три пятнадцать дня.
— Та-а-к, — протянула Вершинина, — что-то уж слишком гладко у него получается. Ладно, я подумаю над этим. Что собираешься делать?
— Теперь уже не знаю, — неуверенно произнес Алискер, — мы установили за домом наблюдение, собирались во второй половине дня продолжить обыск…
— Ну так и продолжайте.
— Но ведь алиби, Валентина Андреевна.
